только мешала видеть то, что есть, но часто еще порождала оптический обман, при котором видят то, чего в действительности нет. Вспомним, с каким усердием, достойным лучшей участи, „Знамя труда“ взялось доказывать тезу убиения Черняка правительственными агентами, опираясь притом на явно подложные документы[86]. То же „Знамя труда“, после провала Северного боевого отряда, когда стали говорить о провокации, высмеяло обвинителей и назвало их „салопницами“. Таковы результаты бюрократически-партийного кретинизма…»

Видя во всех указанных недостатках партии истинные причины азефщины, автор заканчивает брошюру такими словами:

«Момент, который мы переживаем теперь, мрачен. Рисующиеся нам перспективы темны и печальны. Но кто знает, не накануне ли мы „настоящего дня“? И во всяком случае, чем безотраднее действительность, тем более социалист обязан бороться за скорейшее наступление лучшего будущего. Не на нас ли, на наши ошибки и иллюзии, падает значительная доля ответственности за торжество зла? И, приступая к новой борьбе, мы должны помнить, что перед тем, как эмансипировать других, мы должны прежде всего эмансипировать самих себя – от своих заблуждений, от пережитков нравов, от пережитков мысли» (Липин А. Суд над азефщиною. Изд. Парижской группы социалистов-революционеров, 1911).

Водворением в Россию всей этой издававшейся за границей литературы занималась состоявшая при Центральном комитете транспортная комиссия, начавшая работать с июня 1909 года. Судя по партийным отчетам, деятельность транспортной комиссии выразилась в следующем. С 1 июня 1909 года по 1 июня 1910 года комиссия распространила 87 082 экземпляра разных заграничных изданий, из которых в Россию было водворено около 75 %. Приход кассы за этот период достиг 30 000 франков, и почти вся сумма эта поступила в кассу комиссии из Центрального комитета, чьи-либо пожертвования в комиссию были незначительны. Приход кассы комиссии за время с января 1910 года по 1913 год включительно выразился следующими цифрами: 1910 год – 29 027 франков 35 сантимов; 1911 год – 18 042 франка 30 сантимов; 1912 год – 17 972 франка 20 сантимов и 1913 год – 15 859 франков 70 сантимов. Расходовалась обычно вся сумма прихода, если не считать незначительных остатков, из коих остаток 1913 года достиг цифры 2000 франков.

Говоря про заграничную партийную жизнь, необходимо указать, что в 1912 году партия социалистов-революционеров приняла участие в Международном социалистическом конгрессе, состоявшемся в Базеле 24–25 ноября, который был созван Международным социалистическим бюро экстренно, с целью протеста против войны и для выработки мер борьбы против нее.

По получении партией приглашения на конгресс партийная Комиссия по делам международного социализма, выбранная на V Совете партии, выработала на заседаниях 19 и 21 ноября следующую резолюцию:

«Принимая во внимание, что современная война есть необходимый результат капиталистического строя, являясь столкновением капиталистических государств, руководимых имущими и правящими классами; принимая во внимание, что с точки зрения международного революционного социализма законна и плодотворна лишь война социальная, то есть борьба эксплуатируемых классов против классов эксплуатирующих, и что вне этой сферы допустима лишь законность защиты угнетенной национальности против угнетателя, – партия социалистов-революционеров объявляет войну войне, в случае возникновения столкновения между нациями, будет всеми силами противодействовать вовлечению своей страны в братоубийственную войну, гибельно отзывающуюся прежде всего на трудящихся массах, и прибегать для этого к самым решительным мерам.

Основываясь также на резолюциях, принятых единогласно, в том числе партией социалистов-революционеров на Штутгартском и Копенгагенском международных конгрессах, комиссия полагает, что партия должна в настоящий момент развить максимум энергии, чтобы помешать всеми находящимися в ее распоряжении средствами распространению войны.

Сочувствуя стремлению балканских народов завоевать себе автономию и независимость, комиссия обращает внимание членов партии на интриги держав – особенно царского правительства, которые всегда пользовались смутою на Балканском полуострове для осуществления своих узких, династических или империалистических целей, пользуясь славянскими народностями на Балканах как орудием для достижения этих целей.

Долг партии – предостеречь рабочий класс от всяких поползновений отвлечь его внимание делами Балканского полуострова, поползновений, идущих как из правительственного лагеря, так и от некоторой части либералов, под неославянскими тенденциями которых скрываются хищные аппетиты российского империализма.

Партия должна стремиться к тому, чтобы вся энергия крестьянства, пролетариата и революционной интеллигенции была направлена на завоевание охраны труда, воли и земли.

Партия должна использовать начинающийся политический подъем для усиления массовой организованной борьбы против царизма и солидарного с ним капитализма, а успешное развитие этой борьбы требует сохранения международного мира.

Комиссия, убежденная, что сохранение международного мира тем вернее будет достигнуто, чем единодушнее будут действовать все секции Интернационала, рекомендует делегации партии социалистов-революционеров при голосовании новой резолюции руководствоваться принятыми уже партией и Интернационалом резолюциями и голосовать за ту, которая лучше всего обеспечивает максимум согласованности и энергии всех секций Интернационала против войны и за сохранение мира» (Знамя труда. 1912. № 47. Декабрь).

Подсекция партии была представлена девятью делегатами. Перед конгрессом Международное бюро предложило выбрать по одному представителю от Франции, Германии, Англии, Австрии и России – для выработки проекта манифеста. От партии был выбран Рубанович. После двухдневной работы комиссия пяти выработала проект манифеста, который затем и был принят конгрессом единогласно, в чем только и выразилась работа состоявшегося конгресса.

Что касается России, то там в описываемые годы кое-где еще продолжали работать организации, верившие в программу партии, ее руководителей, их резолюции. Они плохо были осведомлены о том развале, который в действительности царил в партии, попадавшие к ним, хотя и с большим запозданием, номера «Знамени труда» и других партийных изданий как бы служили им доказательством существования партии как целого, со всем ее руководящим аппаратом и подбодряли их к деятельности во имя партийных идеалов. В 1910 году продолжали работать организации: Петербургская, Бакинская, Боткинская (Вятской губернии), Томская, Славянская (Харьковской губернии), Егорьевская (Рязанской губернии), Кинешемская (Костромской губернии), Верхнеудинская, Вологодская, Елецкая и Уманская. Особенно хорошо работали Бакинская организация и отчасти Петербургская, хотя обе они получили серьезные удары со стороны разыскных органов. 29 апреля была арестована находившаяся в Баку типография Закавказского областного комитета, печатавшая не только свои издания («Современник», «Морская волна»), но и издания Центрального комитета. При ней было найдено много литературы, различные документы, печати и бланки для паспортов. 30 мая была арестована библиотека Бакинской организации и в ней обнаружены различные документы и отчеты.

В Петербурге, после ударов, нанесенных организации в 1908 и 1909 годах, лишь к концу 1909 года несколько интеллигентов сумели поставить работу среди рабочих и образовали Рабочий центр, или Рабочий союз, из выборных представителей от каждого района и из представителей профессиональных союзов, Железнодорожного союза и Центрального комитета. В январе 1910 года Рабочий центр выбрал свой исполнительный орган – исполнительное бюро, но последовавшие затем аресты парализовали