можно ближе, сорвать чеку, закинуть несколько подарков прямо под тушу монстра, схватить Шираюки за руку и рвануть в противоположную сторону.

Спустя секунд пять раздалось несколько взрывов, заставивших монстра болезненно взреветь.

- Гра-а-а-а-а-а! Сопляк! Просто сдохни уже со своими насекомыми! – яростно заклокотал кракен, выплёвывая нам в спину мощный водяной снаряд.

Спиной ощутив опасность, я развернулся, выставил Дюрандаль, заставляя тот создать что-то вроде щита из маны… вот только судя по объёму «щита», я буквально выдавливаю из меча последние крохи накопленной маны. Снаряд врезался в выставленную преграду, что лишь отчасти погасила мощь атаки, а затем плевок переломил хлипкий заслон, врезавшись прямо в меня… я рукой и грудью ощутил мощь «плевка» Коцубо! Особенно сильно ощущая, как у меня сломалась пара рёбер, а одна из костей в руке треснула. Я болезненно выдохнул, в очередной раз испытав поистине неописуемые ощущения и отлетел назад, чуть не врезавшись в снежную деву.

- Глава!

- Шеф!

- Цукуне!

Под выкрики окружающих мне удалось как-то извернуться в полёте, стиснув зубы от боли, сгруппироваться и более-менее нормально приземлиться, попутно втыкая здоровой рукой выдержавший пробитие меч в землю. Рот наполнился кровью, которую я тут же сплюнул, быстро подняв голову и продолжив наблюдать за действиями ползущего в мою сторону Коцубо. Кракен хорошенько отхватил от гранат и до сих пор заращивал полученные повреждения. Сука, не регенерация, а настоящий исцеляющий фактор какой-то! После этого он, по крайней мере, должен был остаться на месте и активно прикрывать полученную рану, а не ползти в нашу сторону!!!

Его скорость спала, но он всё равно планомерно направлялся к нам, попутно вяло отбиваясь лишь от нескольких способных сражаться представителей комитета, пока остальных с их жалкими тычками не счёл даже достойными внимания.

Пока я силился подняться и придумать, что делать дальше, Коцубо уже успел сформировать новый водяной снаряд, которым вот-вот плюнет прямо в нас. Передо мной встала Снежиночи, стремительно наращивая над нами круглый кокон изо льда, что она всеми силами ещё и пыталась укрепить. Её лицо покрылось испариной, так и говоря, что после активного создания шипов на такую громоздкую и прочную конструкцию девушка влила если не весь, то точно большую часть оставшегося резерва сил.

В задней части сферы оказался небольшой проход, ведущий в сторону мёртвого леса. В купол прилетел снаряд, от попадания которого конструкт юки-онны дрогнул.

Всё-таки я обосрался – стоит это признать. Надо было крутить кракена в академии, где в любой миг могли вмешаться остальные преподаватели, Фиск или тот же Микогами. Но нет, надо всё делать чин по чину и бравировать собой именно в тот момент, когда Шираюки полностью отчаялась… бля, не глава комитета, а натуральный петух!

Да и что мне мешало вытащить из-под кровати копьё Сайласса и попытаться потыкать им этого ненормального? Ну испугались бы меня окружающие, ну ещё что – зато все оказались бы целы и невредимы… и обделались бы лишь лёгким испугом.

На наш купол вновь что-то обрушилось… скорее всего сильная струя воды.

Мизори выставила руки в сторону, выдыхая морозные облачка пара, стараясь поддерживать прочность и целостность своей защиты, о которую снаружи, кажется, уже начали биться щупальца Окуто.

- Цукуне, убегай! – тяжело дыша, произнесла Снежиночи. – Я не уверена, сколько ещё протянет мой купол, но знаю одно, что в академии по крайней мере точно есть один демон, способный одолеть учителя Коцубо.

Ага, мне бы сначала доковылять до Микогами не сдохнув от тентаклей Коцубо по дороге или собственных ран и общей усталости. Её мысль умная, но не совсем своевременная. Да и та гарпия сейчас немножечко без сознания, чтобы выполнить своё предназначение и позвать кого-нибудь из замка на подмогу…

- Если я смогу туда каким-то образом добраться и даже уломать директора оторвать свою задницу от кресла, боюсь, к нашему приходу ни вас, ни самого Окуто здесь уже не будет. Ты это понимаешь?

- Но это единственный способ победить учителя! – возразила Снегурочка. – Я готова положить ради этого свою жизнь.

Продолжая опираться на меч, я поднялся, вновь сплёвывая кровь на траву.

- С каких пор ты собралась жертвовать своей жизнью, Шираюки?

Она повернула голову в мою сторону.

- Ты уже успел спасти меня… после этого моя жизнь… принадлежит тебе, – она скривилась, пока капельки пота стекали с её лица. – Что плохого в том, что… таким образом… я отплачу в ответ?

- Пожертвовав собой ради меня?

- Да.

Снежиночи тяжело задышала, пока её тело начало трясти. Она явно дошла до предела своих сил.

- А ты не думала, что подобное героическое самопожертвование мне нахер не сдалось?! Я тут рискую задницей не для того, чтобы потом видеть твоё бездыханное тельце, идиотка!

- Ты что, всё это сделал…

Именно в этот момент силы Мизори иссякли и щупальца с треском пробили ледяную преграду, пока я заметил формирующийся то ли у рта, то ли клюва, скрытого за лицевыми отростками ктулхоподобной твари водяной снаряд.

Рука добела сжала рукоять Дюрандаля.

Мизори в отчаянной попытке попыталась защитить меня своим телом.

Естественно, я перехватил её, развернулся, выставил перед собой меч и, мысленно матерясь на всех известным мне языках, нарушил запрет и влил почти всю имеющуюся у меня ману в меч, ощущая боль, от рвущихся и начавших гореть адским огнём начавших заживать каналов маны.

Мощный напор врезался в нас, отбрасывая далеко в лес. Кажись, мной даже пробили парочку небольших деревьев… или парочку десятков.

Глава 20. Другой выход

Увидев, с какой силой после выстрела усиленного водяного ядра от него отлетела пара студентов, пробивая с собой редкие деревца на пути, Коцубо остался довольным зрелищем. Наконец-то ему удалось нанести критические повреждения малолетнему паршивцу, недавно занявшему пост главы дисциплинарного комитета! После столкновения с подобной мощью слабые монстры обычно не выживают…

И даже если Аоно умудрился каким-то неведомым образом выжить, то с полученными ранами совсем скоро он перестанет таковым являться.

Предвкушая грядущие новости о смерти назойливого парня, неизвестно каким образом, занявшим пост главы дисциплинарного комитета, спрут, между делом, с откровенной ленцой отбивал удары и отбрасывал от себя оставшихся на ногах членов комитета общественной безопасности. Им и без того худо, а после того, как их горячо обожаемого и уважаемого лидера внезапно не стало, мораль бойцов заметно упала.

Окуто не мог нарадоваться глупости и недальновидности сменщика Кёи Одзаки и тому факту, что истинную форму гигантского осьминога видел