дорог покой его дома,

каким бы ни был достаток.

(Древнеанглийская руническая поэма)

1.

Утро, как водится, не предвещало беды. Матушка, конечно, высказала мне все, что думает касаемо моих отлучек, но до странного быстро утихла, когда я поинтересовался, почему должен спрашивать позволения отлучиться из собственного дома.

К счастью, она переключилась на слуг (я не выдержал и привычно одолжил у кузена лакея и пару горничных) — ей не нравилось праздничное убранство дома. Теперь бедняги сбивались с ног: Ларример пытался вспомнить, куда именно составили коробки с украшениями, а они разбирали эти завалы в кладовых и носили добычу матушке. Разумеется, дети с большим энтузиазмом принимали участие в этой забаве, откапывая в залежах хлама (давно надо выбросить если не всё, то большую часть) диковины вроде лошадки-качалки, невесть чьей одноглазой куклы, книг без переплета и половины страниц или невообразимо пыльного и траченного молью платья доисторической эпохи. Меня это устраивало как нельзя больше: так они хотя бы не покушались на оранжерею! Правда, отмывать этих искателей сокровищ приходилось в трех водах, но это были уже не мои проблемы.

Я тем временем наблюдал за племянницами: это оказалось на удивление интересным занятием. Элиза выглядела довольной и о чем-то глубоко задумавшейся, а Лаура — хмурой, вдобавок вздрагивала, когда к ней обращались. Вдобавок она явно не выспалась и к тому же плакала, тут и гадать нечего: такие тени под глазами у девочек ее возраста без веской на то причины не появляются.

День шел своим чередом, и когда мы уже собирались приступить к ужину (я решительно не понимал, куда запропастился лорд, он же обещал приехать!), в дверь позвонили.

— Лорд Блумберри с сыновьями! — провозгласил Сэм и от избытка рвения встал во фрунт и выкатил глаза. — Изволите принять?

— Разумеется! — воскликнул я, вставая. — Ларример, прикажите Мэри подать еще приборы.

— Виктор! — воскликнул лорд, вступая в столовую. Он был одет… несколько неформально. Во всяком случае, я бы не позволил себе явиться к обеду в твидовом пиджаке. — Рад видеть вас!

Оказавшись в крепких объятиях лорда, я на мгновение задохнулся и только потом подумал о том, что он вроде бы никогда не называл меня по имени, мы не настолько близкие друзья. Конечно, кое-кто говорил, что после совместных испытаний можно оставить политес, но именно с лордом мы это на практике так и не осуществили.

— Меня зовут Максимилиан, если вы не знали, а лучше просто Макс, смотрите не сбейтесь! — прошипел он мне на ухо и тут же продолжил в полный голос: — Кажется, мы помешали? В таком случае, нам лучше откланяться.

— Что вы, что вы! — заторопился я. — Вы же не могли знать…

— Да, мы поехали по делам, вымотались донельзя и решили, что вы нас не выгоните, если мы заглянем на огонек, — усмехнулся лорд. — Дамы и господа, прошу простить за вторжение, но я не мог знать, что у Виктора гости, я ведь живу в поместье, а в город наведываюсь лишь время от времени, поэтому…

— Макс, прекратите, — оборвал я, даже не запнувшись на имени. — Ларример, вы уснули? Матушка, позвольте представить…

— Лорд Максимилиан Блумберри, — раскланялся тот. — Мои сыновья — Мэтью и Айвор. Надеюсь, мы вас не стесним?

— Ни в коем случае, — заворковала матушка, на которую титул лорда оказал потрясающее воздействие. — Виктор?

Я неторопливо начал представлять всех присутствующих и почти управился к тому моменту, как Сэм начал оделять новых гостей сегодняшними яствами.

— Ну а это…

— А, Вит, привет, — благодушно сказал Блумберри, кивнув моему сыну. — Виктор, вы совсем зарапортовались, мы же знакомы!

— И правда, — хлопнул я себя по лбу и сел на свое место. Матушка явно проглотила какое-то замечание.

Хм, а Вит и впрямь звучит лучше, чем Толли! Лорду не откажешь в чутье на имена, хотя, если говорить о лошадях… с ними его это чутье немного подводило. Или у конезаводчиков свои правила именования? Право, не разбираюсь.

Лорд Блумберри был бесподобен в роли титулованного иппофила. Он мгновенно нашел общий язык с Далласом (хотел бы я знать, кто вообще может не найти общего языка с Далласом), осыпал грубоватыми комплиментами матушку и Луизу, похвалил обед, да так, что вогнал Мэри в краску, сказал, что племянники у меня удались и пригласил молодых людей на конную прогулку (матушка тут же воспротивилась — она лошадей боялась не меньше тетушки Мейбл), девочек заверил в том, что они прелестны… Словом, вел себя совершенно не так, как обычно, даже ни одной лошадиной истории с экскурсом в родословную очередного скакуна не рассказал.

Мы с Витольдом обменивались недоуменными взглядами, но перемолвиться хоть словом не могли, поскольку сидели слишком далеко друг от друга. Впрочем, я понимал, что лорд принял близко к сердцу миссию по спасению меня от матушки, а теперь делал все от него зависящее.

Сыновья его вели себя иначе. Старший, Мэтью, спокойно обсуждал с Далласом и близнецами какой-то научный вопрос. Он был уже вполне взрослым юношей и казался полной противоположностью своего импульсивного отца, хотя внешне очень на него походил. Но — именно что казался, он просто очень хорошо маскировал свой нрав, тоже отцовский…

Второй сын, Айвор, внешне больше походил на красавицу-мать. Еще немного повзрослеет, и, ручаюсь, не одна девица падет жертвой его обаяния! Достаточно задумчивого взгляда темно-серых, в густых черных ресницах глаз — и девушка растает, тут и гадать нечего. Вдобавок у него оказалось хорошее чувство юмора, не настолько… хм… жеребячье, как у отца и старшего брата. Мне было приятно поговорить с ним, и еще более приятно — увидеть, как он занимает моих младших племянников. Лили и Дерек глядели на него как завороженные, Элиза и вовсе потеряла дар речи, только Лаура хмурилась, смотрела в сторону и не реагировала даже на самые смешные шутки, от которых начинали улыбаться и взрослые.

Самых младших детей скоро отправили спать, а лорд Блумберри засобирался домой.

— Виктор, ехать еще неблизко, — говорил он, — так что нам пора. Будь я на своей двуколке, не беспокоился бы — лошади к дому всегда вывезут, но Мэтью настоял, чтобы мы взяли эту ужасную тарахтелку!

Я видел это авто новейшей модели, поэтому только усмехнулся.

— Кто ее знает, вдруг заглохнет посреди лугов, — продолжал лорд, — так что мы уж лучше выедем заранее. Миллисент наверняка уже беспокоится, что мы задерживаемся.

— Так позвоните миледи! — предложил я и провел лорда в свой кабинет.

Звонить он не стал, а вместо этого упал в кресло и расхохотался.

— Виктор, вы бы видели выражение своего лица!