Принц ответил не сразу.

– Зеб, ты никогда не правил страной? Или правил?

– Я? Черт, нет!

– Но ты же военный офицер.

– Да, но это ведь не сравнить с управлением страной.

– Есть некоторое сходство. Как офицеру, приходилось ли тебе когда-нибудь официально и публично исполнять долг, о котором ты лично от всей души сожалел?

Я крепко задумался.

– Да. Иногда долг может быть очень неприятным, мягко говоря. Но деваться некуда.

– Зеб, менее десяти дней назад я сказал: «Больше никакого непонимания между нами, никогда» – помнишь?

– Как я могу забыть? Ты положил свой меч к моим ногам, я свой – у твоих. Карт, что все это значит?

– Зеб, я разрываюсь между долгом и честью! Мой меч у твоих ног – сейчас! Однако я должен отказаться от трона Гелиума… а это требует времени! Рядом нет другого мужчины моего рода, я не могу отречься сейчас… я должен ждать. Зеб, ты не можешь уезжать завтра, мне нужно время. Ты дашь мне слово, что ты не покинешь Барсум до той поры, пока кто-нибудь из старших не вернется? Тардос Морс, или Морс Каяк, или, если боги улыбнутся нам, твой кузен, мой отец?

– Нет.

– Ох, черт бы побрал твое упрямство! Я знал, что ты скажешь «нет». Прости, я отойду на секунду.

Принц вышел из большой комнаты, служившей ему «личным кабинетом», и вернулся через несколько мгновений. Вернувшись, он сел и расслабленно вздохнул – счастливым он не выглядел, но был спокоен.

– Это все решает. И долг, и честь. Зеб, мой любимый друг, когда придет время, мы будем сражаться бок о бок. Спина к спине. Они убьют нас, но живыми не возьмут. Я сказал. Немного вина? Чтобы выпить за нашу смерть – вместе!

Он улыбнулся:

– Немного вина – да. Но я не буду пить за нашу смерть. Как часто говорил мой кузен: «Мы пока еще живы!». Карт, что происходит?

– Ничего на самом деле. Я отложил твою экстрадицию до тех пор, пока не смогу передать власть одному из старших в роду. И если дело обернется против тебя, я буду на твоей стороне. Мы умрем вместе, с честью.

– Мою экстрадицию? Кто хочет экстрадировать меня и почему? В чем меня обвиняют?

– Это имеет значение? Мы тебя не отдадим, я обещаю. Мы умрем вместе.

– Черт возьми, Карт, успокойся. Я не готов умирать, у меня тоже есть долг, от которого я не могу отказаться, явится кто из старших или нет. Так что брось эти разговоры. Лучше расскажи подробности. Кому я нужен и какие объяснения они предъявляют? Кем бы они ни были, обвинения – это все, что у них есть. Ложные обвинения, поскольку я не совершал преступлений, нигде и никогда. Я сказал.

– Зеб, мне радостно слышать это. Но поверь мне, я буду сражаться с тобой и за тебя, даже если ты виновен в самых страшных преступлениях. Я сказал.

– Верю от всей души, Карт. Ты сказал, но ты не ответил на вопрос. Подробности, парень! Экстрадиция – это не просто автоматически заполняемая форма, – тут я порылся в памяти, вспоминая курс международного права, который когда-то проходил. – Во-первых, беглец должен быть однозначно идентифицирован. Во-вторых, он должен сбежать из страны, где совершено предполагаемое преступление. В-третьих, предполагаемое преступление должно считаться таковым как в стране, где оно совершено, так и в той, где укрылся беглец. В-четвертых, между двумя странами должно быть соглашение об экстрадиции, определяющее условия экстрадиции. Думаю, это самое основное… Нет, я забыл самый важный пункт. Сторона, требующая экстрадиции, должна представить убедительные доказательства того, что преступление имело место и что беглец его совершил. Не понимаю, как все можно применить ко мне. Никаких преступлений дома я не совершал, а тут я не выезжал за пределы Гелиума. Поэтому интересно знать, кто открыл на меня охоту и почему?

Принц потянулся за свитком.

– Вот требование об экстрадиции. Пришло от Объединенных Наций Земли через их посла. Тут говорится, чтобы мы доставили в их посольство для возвращения на Землю некоего Зебадию Джона Картера, также известного как капитан Зебадия Дж. Картер, резерв Аэрокосмических сил США, также известного как профессор З. Дж. Картер, бакалавр, доктор философии…

– Это я, нет вопросов. Продолжай.

– Ты обвиняешься в убийстве, поджоге, похищении, применении взрывного устройства, сопротивлении федеральному служащему США при попытке твоего ареста и бегстве с места преступления в попытке избежать правосудия… вот в чем суть. Что такое «поджог»?

– Нелегально сжечь что-то. «Невиновен» – по всем пунктам. Какие у них доказательства? Кого я убил, где и когда? И «похищение» – это особенно смешно. Кого? Когда? Где?

– Миссис Ханна Х. Корнерс.

Я расхохотался.

– Не вижу, чего тут смешного, – буркнул принц.

– Карт, это принцесса Хильда!

– Я не понимаю.

– Ханна Хильда Корнерс – ее имя до замужества. Ей не нравится первое имя, и мало кто его знает… но в свидетельстве о браке она записана как «Ханна Хильда Корнерс», я был свидетелем. Все есть в документах Джейка, которые в «Гэй Обманщице», он может их показать. Где я совершил поджог?

– В месте под названием «Логан, Юта»…

– Никогда не был в Логане.

– …и это связано с двумя убийствами.

– Только двумя? Я, должно быть, поскользнулся.

– Пожалуйста, Зеб, это серьезно. Нет, тут есть третье – тот федеральный служащий, которому ты оказал сопротивление.

– Тут хоть есть кое-что. Я воткнул вот этот клинок прямо ему в брюхо, когда он пытался застрелить Дити, а еще Джейка и Хильду. Только он был не служащим, а самозванцем. Другие два убийства? Не помню, чтобы я кого-то убивал в последнее время. Только этого самозванца, смертельно опасного чужака, не человека. Это был тот же тип чужаков, о которых мы спрашивали – вымерший паразит во Дворце Воспоминаний.

– Правда? А я гадал – чем вызван интерес к той экспозиции.

– Правда-правда, Карт. Что с другими двумя убийствами?

– Оба в Логане, где, по твоим словам, ты никогда не был. Одна жертва – профессор Дж. Х. Берроуз… это же не может быть Джейк?

– Это действительно мог быть Джейк собственной персоной. Но он жив, здоров и благоденствует под твоей крышей, а вовсе не умер в Логане.

– Другая жертва тоже носит фамилию Берроуз – доцент Дея Т. Берроуз. Родственница Джейка?

– Близкая родственница. Его дочь, моя жена, принцесса Дити. Карт, сам решай, говорить ли это твоей матери, но моя жена названа в ее честь: Дея Торис Берроуз. Дити – это прозвище. Инициалы «Д» и «Т». Прибыв сюда, мы решили, что еще одна «Дея Торис» – это перебор, и оставили только прозвище. Но опять же в нашем свидетельстве о браке все это есть. Значит, я убил Дити? Она будет удивлена.