Али тоже не увидел, как почуявший новую пищу огонь рвется внутрь тепловозной кабины. Сразу две выпущенные спецназовцем пули вертикально пронзили тело арабского боевика от плеч до бедер, выбив из него жизнь еще за несколько секунд до того, как метнувшийся в разбитое окно язык пламени спалил все волосы на его голове.

* * *

С того момента, как Ворон прыгнул в Арзамасе за руль служебной «Волги» военной прокуратуры, он не имел связи ни с генералом Угловым, ни со своим другом Антоном Овчинниковым. Ворон не знал о высланной для захвата прорывающихся на маневровом тепловозе в Нижний Новгород террористов десантно-штурмовой группе «Вымпела», которой опять командовал его друг, и о направленном наперехват поезда-фугаса бомбардировщике «Су-25». Но он твердо знал, что должен помешать террористам осуществить их дьявольский план.

Поэтому на последней автомобильной развязке он, не задумываясь, свернул с шоссе на кольцевую автодорогу, которая должна была пересекать железнодорожную магистраль. Ворон догадывался, что другого шанса перехватить поезд террористов у него уже не будет. Он не имел четкого плана действий, но надеялся, что, добравшись до железной дороги, сообразит, как ему попасть на захваченный бандитами железнодорожный состав. Один раз он уже сделал это, значит, сможет и второй раз. Его главная задача – попасть на тепловоз или цистерну. А дальше как получится... В его пистолете шесть патронов, а террористов должно быть меньше. Значит, шансы у него есть.

Описав очередной поворот, «Волга» вылетела к железнодорожному переезду, возле которого строители начали возводить автомобильную эстакаду через железнодорожные пути. Ворон улыбнулся: успел. Он сбросил скорость, но прежде чем «Волга» въехала на переезд, происходящее на недостроенной эстакаде завладело всем его вниманием. На проложенном над железнодорожными путями пролете будущего автомобильного моста стоял человек в форменных брюках железнодорожника, держащий перед глазами полевой бинокль. Он стоял боком, к тому же расстояние не позволяло разглядеть выражение его лица. Но Ворон скорее почувствовал, чем увидел, что его губы растянуты в торжествующей улыбке, и понял – Гамадов! Главарь террористов заблаговременно покинул обреченный тепловоз! Он отправил на смерть своих боевиков, рассчитывая сам остаться в живых. Но на этот раз он просчитался... Ворон резко вывернул руль, направив машину к эстакаде.

Перед пролетом будущего моста, загораживая въезд, стоял брошенный строителями грузовик. Ворон попытался объехать его. Но оказалось слишком узко. «Волга» ударилась левым бортом о хищно выставленный передний бампер «ЗИЛа» и рикошетом отлетела от него. Правые колеса соскочили с уложенных на песчаную насыпь железобетонных плит. Машина проскребла днищем по кромке плиты и остановилась, зарывшись правыми колесами в песок. Ворон мгновенно распахнул водительскую дверцу и, бросившись на бетон, откатился в сторону. Теперь он не сомневался, что грузовик на въезде поставил не кто иной, как Гамадов, чтобы загородить дорогу на эстакаду...

* * *

Спецназовцы все-таки прыгнули. Сначала один, а за ним двое других. Что произошло дальше, Гамид не разобрал, потому что все трое русаков исчезли в дыму. Гамид прижал к глазам бинокль, но разглядеть что-либо за клубами дыма было невозможно. Неожиданно сзади раздался мощный удар, за которым последовал надсадный металлический скрежет. Гамид обернулся. На въезде, где он поставил свой грузовик, застряла в песке съехавшая с бетонных плит черная «Волга» с распахнутой водительской дверцей, а выпрыгнувший из машины водитель кубарем катился по бетонным плитам. В следующую секунду он оказался на ногах, и Гамид увидел перед собой российского офицера в повседневной армейской форме. Державшая бинокль рука мгновенно нырнула в брючный карман за пистолетом. Заметив это движение, русак потянулся к поясу – очевидно, там у него тоже было оружие. Гамид все-таки успел раньше дотянуться до пистолета. Патрон давно был в стволе, а оружие на предохранитель он никогда не ставил. Выхватить его и выстрелить – дело одной секунды. Но когда он рванул «ПМ» из кармана, курок зацепился за подкладку. А русаку его ствол как будто сам прыгнул в руку. Противник опережал его во всем. Но обострившаяся в момент опасности интуиция хищного зверя подсказала Гамиду, как надо действовать. Он присел и прямо через карман дважды выстрелил в своего противника...

* * *

Увидев, что террорист присел, и сообразив, что вслед за этим должно произойти, Ворон нагнулся вперед и одновременно со звуком выстрелов бросился в сторону. Гамадов стрелял из крайне неудобного положения. Вряд ли он имел большую практику стрельбы из-под одежды. Тем не менее, судя по отчетливо слышимому Вороном свисту, пули пролетели совсем рядом. Ворон на бегу вскинул руку и, направив оружие на террориста, тоже дважды нажал на спуск, но тут же пожалел об этом. «ПСС» не предназначен для стрельбы на дальнюю дистанцию. Это оружие ближнего боя. Массивная цилиндрическая пуля сохраняет прямолинейность траектории лишь на коротком отрезке. Тридцать пять метров, отделяющие контрразведчика от террориста, для «ПССа» были запредельной дистанцией.

Тем не менее даже неточная стрельба возымела эффект. Гамадов явно запаниковал и, так и не вытащив из кармана пистолет, бросился по бетонному настилу в противоположную сторону. Ворон рванулся следом за ним, решив, что террорист сам загнал себя в ловушку, так как железобетонный пролет недостроенной эстакады заканчивался отвесной двенадцатиметровой пропастью, на дне которой проходили железнодорожные пути. Добежав до конца пролета, Гамадов, не останавливаясь, прыгнул вниз. Это было настолько неожиданно, что Ворон невольно замешкался и едва не поплатился за свою медлительность.

В следующую секунду Гамадов вынырнул из-за края бетонных плит уже с пистолетом в руке и, прицелившись в контрразведчика, бегло выпустил по нему три пули.

Ворон упал на бетонку и поспешно откатился в сторону. Теперь он понял, что пролет имел козырек, расположенный ниже уровня бетонного покрытия, на который и спрыгнул Гамадов. Оттуда он мог вести стрельбу, как из окопа, надежно защищенный железобетонными плитами, в то время как сам Ворон оказался под огнем террориста на совершенно открытой и абсолютно ровной площадке. Ко всему прочему, последняя стрельба Гамадова не осталась для него без последствий. Левое плечо над простреленной ранее ключицей обожгло острой болью. Рука не потеряла чувствительность. Ворон понимал, что рана поверхностная. Но форменная куртка и армейская рубашка на плече быстро пропитывались кровью. Значит, скоро он начнет терять силы, и тогда...

Распластавшись на бетоне, Ворон выставил перед собой здоровую руку и снова дважды нажал на спуск. Пули громко шмякнули в край бетонной плиты, за которой укрылся Гамадов, и высекли из нее каменную крошку. Гамадов сейчас же нырнул обратно за плиту. В ту же секунду Ворон вскочил на ноги и бросился к укрытию террориста. В его «ПССе» оставалось два патрона. Ворон понимал, что это его последний шанс. В пистолете Гамадова остался всего один патрон – застрелив машиниста маневрового тепловоза, а затем водителя угнанного грузовика, он не перезарядил оружие. Но контрразведчик этого не знал...

* * *

Русак оказался на редкость живучим. Гамид был уверен, что застрелил его. Но тот, уже упав на плиты, неожиданно вскинул оружие и едва не пристрелил его. Если бы у Гамида была при себе граната, все равно какая, «эргэдэшка»[4]или «Ф-1», он бы разделался с русским в пять секунд. Но гранаты не было. Были сорок тонн мощнейшей взрывчатки в железнодорожной цистерне и радиовзрыватель в нагрудном кармане. Паническая мысль подталкивала Гамида к тому, чтобы активировать взрыватель. Одно нажатие, и все его враги превратятся в пар: и этот живучий офицеришка, и те спецы-волкодавы на тепловозе. Наверняка вместе с ними удастся отправить на тот свет еще пару-тройку десятков других русаков. Но и ему самому тоже придется умереть! Гамид этого не хотел. Он не шахид-самоубийца, мечтающий о загробном рае. Он генерал! А генералы не умирают. Они жертвуют солдатами, убивая своих врагов, и бросают в бой новые армии. Он тоже убьет своего врага, тем более что тот уже ранен, его остается только добить.