– Знаем. Но камера зафиксировала вас, а не Бакатину.

– Может, она с ней что-то сделала? Она все может...

– А консьерж?

– Ну, она могла быть с ним в сговоре.

– Звучит неубедительно. Да вы и сами это понимаете.

Лариса понимала, очень хорошо понимала, что связана по рукам и ногам. Тот, кто хотел ее подставить, добился своего.

– Понимаю... Только я не убивала.

– Следствие разберется... Вы позволите осмотреть вашу квартиру?

– У вас есть ордер на обыск?

– А как же!

– Шустро вы.

Обыск продолжался недолго. Под компьютерным столом был обнаружен полиэтиленовый пакет со свертком – нитяные перчатки и нож с окровавленным лезвием.

Лариса уже ничему не удивлялась.

– Что вы скажете на это? – торжествующе спросил майор.

– А как вы сами думаете, зачем я должна была тащить орудие преступления к себе домой. Я что, по-вашему, идиотка?

– Всяко бывает. Возможно, вы находились в состоянии аффекта... В общем, я вынужден взять вас под стражу...

– Можно, я переоденусь? – с покорным видом спросила Лариса. – Не ехать же мне с вами в халате.

– Вы же не станете переодеваться в нашем присутствии? – спросил муровец.

– Нет.

– Тогда возьмите одежду с собой, а в камере переоденетесь.

Слово «камера» покоробило Ларису. Ну разве ж она преступница, чтобы ее сажали в тюрьму?

– Не бойтесь, я не убегу.

– Кто знает, кто знает... Мне бы не хотелось портить ваши чудесные ручки, но...

Каляев достал наручники.

– Вы не имеете права. Обвинение мне еще не предъявлено.

Но майор был непоколебим. Лариса обреченно вздохнула и протянула руки.

– В туалет вы хоть позволите мне сходить? – спросила она.

– Сейчас посмотрим, – Каляев лично зашел в туалетную комнату.

Вряд ли он допускал, что она в состоянии удрать через сантехническую трубу. Поэтому его внимание привлекло только небольшое оконце, выходящее во двор. Лариса не отличалась большими габаритами, но эта лазейка не подходила даже для нее. Во всяком случае, так решил Каляев. А у него глаз-алмаз.

В самом деле Ларисе нельзя было пролезть через это оконце. Нельзя, но если очень хочется, то можно.

Великий Гудини мог выбраться из охраняемой тюремной камеры и даже самой тюрьмы. Лариса еще не доросла до такого уровня мастерства. Но через это окошко она могла. Главное, правильно настроиться, внушить себе, что ее кости вылеплены из мягкого пластилина.

Гудини запросто мог избавиться от любых пут. Лариса не могла снимать наручники с ног и была бессильна, если ее руки крепко замотаны скотчем. Но со стальными браслетами на запястьях она справлялась на раз.

Она положила наручники на пол, подтянулась к окну. Не ведая страхов и сомнений, сунула в проем ногу. И это при том, что он был закрыт двойным стеклом.

Сейчас она была в таком состоянии, когда ей ничего не стоило пройтись босиком по раскаленным углям. Стекло вылетело наружу вместе с рамой. Чуткое ухо Каляева уловило подозрительный звук. Он смог выломать дверь в туалет, но, когда он туда ворвался, Ларисы там уже не было...

Она змеей выскользнула из окна и добралась до пожарной лестницы.

Именно этим путем подобралась к окну ее квартиры Белла Бакатина и сбросила через форточку злополучный нож, который скатился под компьютерный стол.

Лариса спустилась вниз, стремительно пересекла двор. И каково же было ее удивление, когда она увидела машину Фокина. Он резко затормозил возле нее, распахнул дверцу:

– Садись! Живо!

Она нырнула в салон. Стас развернул машину и ударил по газам.

– Что-то случилось? – для приличия спросила она.

– Случилось, – встревоженно сказал он. – За тобой сейчас муровцы приедут!

– Но я не убивала Розу!

– Откуда ты знаешь, что ее убили? – встрепенулся Стас.

– Муровцы сказали. Они уже у меня были.

– И что?

– Нож нашли. Я так думаю, им и зарезали Розу с ее дружком...

– И ты об этом говоришь так спокойно. Ума не приложу, как они тебя отпустили?

– Могу тебя успокоить, они не хотели меня отпускать. Но я их все-таки упросила.

– Ты сбежала?

– Нет, просто вышла погулять. Глядишь, и Беллу Бакатину поймаю на досуге...

– Мне Арина звонила. Сказала, чтобы я срочно тебя предупредил... Кстати, мы тебе звонили...

– Может, батарейка на мобильнике села? Жаль, что я не могу это проверить. Все дома осталось: и телефон, и все-все-все...

– Главное, что голова на плечах.

– Куда мы едем?

– Да есть одно место. Дружок у меня есть старинный. Дача у него где-то на Минском шоссе. Там переждем...

– Что переждем?

– Ну когда все успокоится.

– Меня в двойном убийстве обвиняют. Это не успокоится...

– Беллу в чем только не обвиняют. И что? Гуляет свободно по Москве, и никто ей на хвост наступить не может. Сама всем на пятки наступает... Это ж надо, как она лихо тебя подставила. По пятам за тобой ходила, а мы ни сном ни духом...

– Как она могла знать, что Игнатов устроил балаган с участием клоунов Розы и Яши?

– Очень просто, Игнатов и Белла заодно.

– Но этого не может быть.

– Что-то не очень уверенно звучит твой голос... В нашей жизни возможно все, так что удивляться ничему нельзя.

– Да-а, дела... Надо к Игнатову ехать. Вдруг Белла у него прячется?

– Разумная мысль. Белла в самом деле могла скрываться у него. А мы по простоте душевной не заглядывали к Игнатову. Но, будь уверена, Беллы у него уже нет. Зато есть охрана. Тебе нужны лишние трупы?

– Нет.

– То-то же... Игнатова сейчас трогать нельзя. Нужно выждать момент...

Фокин созвонился со своим другом, выпросил у него дачу на недельку-другую. Тот согласился со скрипом. Из чего Лариса сделала вывод, что дача эта представляет собой роскошный особняк. Но это была более чем скромная дощатая хибара с печкой-«буржуйкой». Зато в ней была большая двуспальная кровать. Что вызвало на губах Стаса загадочную улыбку.

– Даже не мечтай, – не очень уверенно отшила его Лариса.

– Без мечты жизнь ничто...

Днем на улице было достаточно тепло, зато ночью холодало. Фокин наколол дров, пока Лариса разводила огонь и обустраивала эту древесную пещеру, сгонял в магазин, закупил провизии. Не обошлось без спиртного. Коньяк «Белый аист» имел мало общего с «Хеннесси», но пошел он легко, вернуться не обещал.