В США, Великобритании и других странах – участницах антигитлеровской коалиции росло понимание того, что СССР несет основную тяжесть в сражении с Германией и ее союзниками и спасает мир от порабощения странами оси. Гарри Гопкинс писал в эти дни: «Русский фронт, несомненно, ослабляет Германию значительно больше, чем все театры военных действий вместе взятые».

Уже с лета 1941 года западные союзники обещали оказать СССР действенную помощь оружием и стратегическими материалами. В конце сентября 1941 года на совещании СССР, США и Великобритании в Москве эти обязательства были оформлены в виде соглашений. Однако оказание этой помощи наталкивалось на объективные факторы (дальность перевозок южным путем через Иран и рискованность доставки через Баренцево море) и на субъективные факторы. Как свидетельствовал Шервуд, Рузвельт лишь 7 ноября 1941 года включил СССР в страны, на которые был распространен ленд-лиз, из-за его «беспокойства по поводу того, как отнесется к этому общественное мнение». Очевидно, что давление антисоветских, а, стало быть, профашистских сил было слишком велико на президента США. Во время пребывания в Лондоне в начале 1942 года Гопкинс был ознакомлен министром иностранных дел Великобритании А. Иденом с документом, из которого «явствовало, что некоторые военные в Англии не очень хотят снабжать Россию и что нам придется преодолеть значительное сопротивление». В результате, как писан академик Г.А. Куманев, до конца 1941 года, «в это самое трудное и критическое для нашего государства время – оно получило 0,1 % всей американской помощи по отношению к тому, что намечалось в соответствии с подписанным соглашением».

Но главным вопросом в отношениях внутри антигитлеровской коалиции стал вопрос о втором фронте. Уже в первых посланиях Сталина Черчиллю, направленных в июле 1941 года, руководитель СССР предлагал Великобритании осуществить десант в Западной Европе, чтобы ослабить напор германских войск на нашу страну. Тема второго фронта обсуждалась во время визита А. Идена в СССР в декабре 1941 года и в ходе посещения В.М. Молотовым Великобритании и США в мае – июне 1941 года. В Лондоне был подписан англо-советский договор о союзе в войне против гитлеровской Германии и ее сообщников в Европе и о сотрудничестве и взаимной помощи после войны. Результатом переговоров Молотова в Лондоне и Вашингтоне стало также подписание совместных коммюнике, в которые была включена идентичная формулировка: «Была достигнута полная договоренность в отношении неотложных задач создания второго фронта в Европе в 1942 году».

12 июня Молотов вернулся в СССР. 28 июня немецкие войска начали новое летнее наступление на восток с задачей выхода к Волге и захвата кавказских нефтяных месторождений, а 18 июля Черчилль направил послание Сталину, в котором сообщалось о невозможности направлять северные конвои с грузом помощи Советскому Союзу и намекнул на трудности открытия второго фронта.

В своем послании Черчиллю от 23 июля 1942 года Сталин писал: «Наши военно-морские специалисты считают доводы английских морских специалистов о необходимости прекращения подвоза военных материалов в северные порты СССР несостоятельными». Одновременно Сталин заявил: «Что касается второго фронта, а именно об организации второго фронта в Европе, то я боюсь, что этот вопрос начинает принимать несерьезный характер. Исходя из создавшегося положения на советско-германском фронте, я должен заявить самым категорическим образом, что Советское правительство не может примириться с откладыванием организации второго фронта в Европе».

К этому времени положение советских войск на юге значительно ухудшилось. 24 июля был сдан Ростов, и немецкие войска устремились к югу. После взятия немцами Ростова командующий войсками 17-й полевой армии генерал-лейтенант Руофф пригласил японского атташе на пролет взорванного моста и, вытянув руку в направлении Батайска, сказал: «Ворота на Кавказ открыты. Близится час, когда германские войска и войска вашего императора встретятся в Индии». 25 июля немецкие войска прорвали оборону Сталинградского фронта.

В середине августа 1942 года У. Черчилль лично прибыл в Москву, чтобы объяснить И.В. Сталину отсрочку открытия второго фронта. Переговоры между двумя руководителями порой принимали острый характер, но в конечном счете обе стороны подтвердили верность принципам антигитлеровской коалиции.

Вернувшись в Лондон после своей первой встречи со Сталиным в августе 1942 года, Черчилль в своём выступлении в палате общин 8 сентября 1942 года сказал: «Для России большое счастье, что в час ее страданий во главе её стоит этот великий твердый полководец. Сталин является крупной и сильной личностью, соответствующей тем бурным временам, в которых ему приходится жить».

Тем временем советские войска оказывали упорное сопротивление наступавшему врагу. К концу августа немецко-фашистские войска прорвались к Сталинграду, затем вышли к Волге и продвинулись к Кавказскому хребту. На Эльбрусе был водружен немецкий флаг со свастикой. В своей личной беседе с Молотовым в августе 1942 года, которую невольно услышал переводчик Бережков, Сталин не исключал возможность временной оккупации германо-японскими войсками всей советской территории и эмиграции правительства СССР в Индию. Однако героическое сопротивление советских войск в Сталинграде и на подступах к Кавказскому хребту остановило продвижение захватчиков. В Сталинграде упорные бои шли за каждый квартал, за каждый дом, за каждый заводской цех.

Хотя союзники оказывали помощь СССР, в том числе и северным маршрутом, отсутствие второго фронта сказывалось на тяжелом положении советских войск, по-прежнему отражавших главный удар агрессоров. Отвечая 3 октября 1942 года на вопрос московского корреспондента американского агентства Ассошиэйтед Пресс Кэссиди («Какое место в советской оценке текущего положения занимает возможность второго фронта?»), И.В. Сталин ответил: «Очень важное, – можно сказать, – первостепенное». На другой вопрос Кэссиди («Насколько эффективна помощь союзников Советскому Союзу и что можно было бы сделать, чтобы расширить и улучшить эту помощь?»), Сталин отвечал: «В сравнении с той помощью, которую оказывает союзникам Советский Союз, оттягивая на себя главные силы немецко-фашистских войск, – помощь союзников Советскому Союзу пока еще малоэффективна. Для расширения и улучшения этой помощи требуется лишь одно: полное и своевременное выполнение союзниками их обязательств».

Нет сомнения, что поставки по ленд-лизу помогали Красной армии. Беседуя с Куманевым, А.И. Микоян говорил: «Представьте, например, армию, оснащенную всем необходимым, хорошо обученную, но воины которой недостаточно накормлены или того хуже. Какие это будут вояки? И вот когда к нам стали поступать американская тушенка, комбижир, яичный порошок, мука, другие продукты, какие сразу весомые дополнительные калории получили наши солдаты! И не только солдаты: кое-что перепадало и тылу. Или возьмем поставки автомобилей. Ведь мы получили около 400 тысяч первоклассных по тому времени машин типа «Студебеккер», «Форд», легковые «виллисы» и амфибии. Вся наша армия оказалась на колесах, и каких колесах! В результате повысилась ее маневренность и заметно возросли темпы наступления… Без ленд-лиза мы бы наверняка еще год-полтора провоевали».