— Кто теперь старший? — задал резонный вопрос второй пилот Чак Келлиан, суетившийся над сильно пострадавшим при посадке Причардом, лежащим без сознания и даже не стонавшим. Либо помер, либо отключился.

— Где этот чертов док? — спросил в темноту Розетти, ожидая услышать что-то вроде «его размазало» или «он размозжил себе черепушку, как Мендес». Но через пару минут один из уцелевших техников, сержант Джефф Дункан, отозвался из темноты, что док и «арабчонок» живы.

— Так вытаскивай их.

— Не видно ни хрена, сэр. Да и помощь бы не помешала.

С трудом вытащив хнычущего Уэбба и находящегося в глубоком обмороке Занди, Розетти вместе с двумя бойцами Пограничной службы и Дунканом обшарил фюзеляж на предмет полезных вещей. Нашли предостаточно — термоодеяла, палатки, питьевую воду в пластиковых канистрах, фальшфейеры. Только радиостанции не нашли. Бортовые рации при жесткой посадке просто раздавило.

Переночевали относительно спокойно, дав отдых измученным телам, а с первыми лучами жгучего аравийского солнца собрали совет. Перед сном Розетти обратил внимание на сидящего на корточках Келлиана, чертящего пальцем что-то на песке при свете фальшфейера. Пилот периодически поднимал лицо к звездам. Ориентируется, что ли?

Старшим по званию считался доктор Уэбб. Как-никак действующий майор. Все отставные — либо в отставке, как Бест, или в запасе, как Келлиан и Дункан. В силовые ведомства вне Министерства обороны действующим военным путь был заказан. Поэтому сначала в запас, потом в МВБ.

Доктор тут же заныл, что командовать — это не для него, поэтому все остановились на кандидатуре Келлиана. Он хоть и второй пилот, но подполковник, из ВВС перевелся совсем недавно, года не прошло.

— Значит, так. Вариантов два. Либо остаться здесь, у самолета, и ждать помощи, либо двигаться своим ходом и искать поддержку у местных.

— А где мы вообще-то?

— Судя по последним показаниям навигатора и моим расчетам, где-то между городом Тобук и местечком Эль-Хаджая. Это почти двести миль по прямой. Приблизительно до ближайшего жилья — сотня миль.

— Это неплохо, сэр, — прохрипел Рэдден.

— Да. У нас полно воды, есть продукты и топливо. Минус — двое тяжелораненых. Причард в критическом состоянии.

— Нас ищут. Это точно. Буря прекратилась, и скоро нас найдут, уверен.

Киллиан кивнул:

— Согласен, мистер Розетти. Надо подождать.

— И дождаться тех, кто нас атаковал? — Брайан Бест оторвался от разложенного на куске пленки разобранного М-4, который он тщательно смазывал, спрятавшись в тени крыла С-130. — Вы не забыли, что нас сбили вражеские самолеты? Враги нас тоже ищут.

— Может, они считают, что мы уже погибли? — спросил Уэбб.

— Это неважно. Вот пусть мистер Лоулэнд скажет. — Бест кивнул на хмурого Division Chief. Он служил в специальных силах.

Старший из выживших коммандос, присланных Пирсом, потер подбородок:

— Если существует хоть малейшая возможность того, что объект или цели после воздушной атаки уцелели, обязательно отправляется наземная группа для подтверждения уничтожения. Это аксиома. Уничтожение должно быть подтверждено.

Брайан Бест зловеще усмехнулся:

— Учитывая и сказанное мистером Лоулэндом, и мой опыт, могу заявить следующее: нам надо ждать гостей. Почерк неопознанного противника говорит от том, что это профессионалы. Что у нас с оружием?

С оружием было не густо. Только «М-4» с коллиматорами, одна снайперская винтовка и одна автоматическая винтовка SCAR у Беста. Ни гранат, ни тяжелого вооружения.

— Мистер Бест и Розетти, можно вас на минутку… и вас, мистер Лоулэнд, — позвал их Келлиан в тень лежащего «Геркулеса».

— Есть соображения по поводу всего случившегося? — спросил Чак, разводя руками. — Прошу высказываться. Если кто-то что-то знает…

И покосился на Розетти.

В начинающем раскаляться аравийском воздухе повисла пауза.

Наконец Бест высказался:

— Думаю, особой секретности уже нет. Раз уж оказались в одной лодке. Нам был дан приказ доставить отморозка Асфана Занди в Вашингтон. Для этого прислали вас. Вот и все.

— Кто отдал приказ?

— Это закрытая информация! — вмешался Розетти. — Речь идет о национальной безопасности. Особенно в нынешних условиях.

— Так кто, черт вас всех возьми, нас атаковал? — не выдержав, повысил голос Келлиан.

— Ты чего полегче спроси, Чак. Думаю, те же, кто чуть не выбил из нас душу по дороге из «Абу-Грейб». — Бест глотнул воды. — Ладно, Розетти, твои соображения?

Луис вздохнул:

— Подозрения есть… не более того.

— Выкладывай.

— Это высокопоставленные люди, причем у нас дома. В Америке. Классический заговор. Вокруг этого Занди крутится черт-те что… Может быть, он двойной агент. Или знает какого-то двойного или тройного агента. У меня только обрывки информации. Возможно, этот тип один из тех, из-за кого все началось.

— Что началось? — не понял Лоулэнд.

— Третья мировая. Может, Занди тот самый автобус с детьми расстрелял, из-за которого русские на дыбы встали?

Все синхронно повернули головы, изучая пристегнутого эластичными ремнями к носилкам перебинтованного Асфана Занди. Будто это не человек, а дьявол, выскочивший из преисподней.

— Нас ищут. Будем надеяться, что друзья найдут нас быстрее, чем тот, кто пытается убить.

«Черт, кто же меня за язык тянул?! Накаркал», — подумал Луис.

Самолет, отлично различимый на фоне бездонного неба, они засекли сразу. Небольшая двухмоторная машина пролетела над ними. Келлиан поднял бинокль.

— Похоже на Cline.

— У саудитов есть «Ан-32»? Смотрите на опознавательные знаки.

— Нет у них никакого «Ан-32».

Самолет тем временем начал разворачиваться и снижаться.

— Что он делает? — недоуменно спросил Лоулэнд, сделав руку козырьком.

Быстрее всех, как обычно, сообразил Бест:

— Ложитесь! Это «Ганшип», мать вашу, от нашего самолета отходите, бегом!!!

Прибывший лег на крыло и сбросил скорость.

У-уххх! У-уххх! От его борта в сторону земли потянулась белая полоса.

— Это «Бофорс»!

Сзади Луиса кто-то толкнул, и он покатился в низину между двумя дюнами. Сзади загрохотало и раздались вопли. Потом что-то взорвалось, и Розетти накрыло волной удушливого жара.

Сколько он так пролежал, Луис не помнил.

Очнулся от немилосердного похлопывания по щекам. Кто-то держал у его губ мокрую тряпку. Вцепившись губами в долгожданную влагу, он с трудом открыл глаза. Башка гудела, а вокруг снова было темно.