В сентябре 1661 года Людовик XIV собрал в Нанте заседание Генеральных Штатов Бретани. Король вызвал своего управляющего финансов Фуке Великолепного, который тогда еще не успел отойти от сказочных праздников, что он давал в замке Во-ле-Виконт. В конце встречи с королем Фуке был арестован д’Артаньяном, капитан-лейтенантом мушкетеров, брошен в карету и отвезен в Венсеннский замок, где ему пришлось ждать начала судебного процесса.

Другими заключенными были бретонские дворяне, обвиненные в заговоре против Регента, организованном принцем Селлемаром, послом Испании. Решение было вынесено 26 марта 1720 года, оно гласило, что «господа Ге де Понкаллек, де Монлуи, де Талуэ и дю Куэдик, пленники замка, обвиняемые в преступлении против Его Величества и в измене, приговариваются к обезглавливанию на эшафоте, который будет воздвигнут на площади города Нанта». То есть на той самой площади Буффэ, которая видела гибель Жиля де Рэ. Четыре бретонских дворянина не были убийцами. Они просто были храбрыми людьми, которые верили в возможность возвращения Бретани ее прав и свобод. Они принадлежали к кругу высшей знати и приняли смерть с достоинством.

Конечно, тюрьма Нанта знала и других заключенных, но последняя, кого следовало бы тут упомянуть, – это на редкость обаятельная женщина, которую звали Мария-Каролина, герцогиня дю Берри, и она пыталась вырвать трон Франции у своего дяди короля Луи-Филиппа в пользу своего сына, молодого герцога Бордоского. Прятавшаяся в нескольких шагах от замка в доме дам де Гиньи, герцогиня была предана неким Симоном Дётцем, негодяем, которому, чтобы не запачкаться, деньги следовало бы передавать с помощью пинцета. Она, возможно, и спаслась бы, если бы полицейскому не пришла в голову мысль зажечь огонь в камине, в котором она пряталась с тремя своими друзьями. Надо было сдаваться… или сгореть.

Восстановленный в 1881 году, замок был продан государством городу Нанту, который организовал в нем несколько музеев.

Расписание

Двор и стены (открытый доступ):ежедневно с 10.00 до 19.00 (с 9.00 до 20.00 – в июле и августе).

Интерьер замка, музеи и выставки:

ежедневно с 10.00 до 18.00, кроме понедельника (с 10.00 до 19.00 – в июле и августе).

Закрыто: 1 января, 1 мая, 1 ноября и 25 декабря.

http://www.chateau-nantes.fr

Нерак (Nérac)

Король, королева и кокетка

Есть женщины, чья неверность – единственное, что еще связывает их с мужьями.

Саша Гитри

В конце 1578 года королева-мать Екатерина Медичи подумала, что для блага семей и всего королевства неплохо было бы как-то примирить дочь Маргариту (более известную как Марго) и зятя Генриха Наваррского, лидера протестантов (более известного по прозвищам «Беарнец» и «Вечный повеса»). Эти двое были женаты вот уже шесть лет, но практически не жили вместе. Было очевидно, что события Варфоломеевской ночи, развернувшиеся буквально через несколько дней после их свадьбы, едва ли способствовали укреплению брака, однако теперь дела шли совсем худо: окопавшись в своей Наварре, Генрих развязал открытую войну со своим шурином, королем Генрихом III. Впрочем, он имел на то все основания: приданое жены он так и не получил.

Полная решимости доставить Маргариту законному супругу, Екатерина отправилась в Нерак, где любил жить Беарнец. Это был великолепнейший замок, расположенный на берегу реки Баиз. Некогда другая Маргарита – Маргарита Ангулемская, сестра Франциска I – сделала его своей резиденцией, после свадьбы с королем Наварры. И даже сама Жанна д’Альбре, суровая Жанна, мать Генриха, не могла противиться чарам этого жилища. Можно было предположить, что и Марго там должно было понравиться.

Но поскольку Екатерина знала зятя как себя, она приняла меры предосторожности и окружила королеву Наварры несколькими самыми аппетитными девушками из своего знаменитого «Летучего эскадрона любви». И ее план удался! Генрих не только с видимым удовольствием принял супругу, но также был чрезвычайно вежлив и с тещей. Он тут же позабыл обо всех политических распрях и с упоением ринулся на приступ парижских нижних юбок.

Поочередно он ухаживал то за красавицей Викторией де Айалой, то за мадемуазель Ле Ребур, но, наконец, его взгляд остановился на пятнадцатилетней девочке, с лицом ангела, но глазами сладострастного демона: то была Франсуаза де Монморанси-Фоссе по прозвищу «Фоссёз».

Между маленькой Фоссёз и двадцатичетырехлетним королем возникла нежная дружба. Причем довольно лицемерная: Генрих называл Франсуазу своей «девочкой» и обращался с ней, как с ребенком. Но при этом он сажал ее к себе на колени, якобы для того, чтобы попотчевать сладостями, хотя сам щупал округлости прелестной девчушки.

Эти амурные игры забавляли Марго. Она никогда не любила своего мужа, а потому и не ревновала. К тому же она довольно скоро поняла, что некий молодой красивый виконт де Тюренн смотрит на нее не с должным уважением, а скорее глазеет с вожделением. Так что Марго быстро прониклась доверием к скромному отдыху в Нераке, в который еще совсем недавно даже приезжать не хотела.

Итак, каждый из супругов был доволен, и такая «идиллия» могла бы продолжаться еще очень и очень долго, если бы Генрих III не решил позвать на помощь своего младшего брата Франсуа, герцога Анжуйского, с целью окончательно заключить мир с Наваррой. К несчастью, Франсуа тоже любил приударить за женщинами, и по прибытии в Нерак он не нашел ничего лучше, как начать ухаживать за малышкой Фоссёз. Та, в свою очередь, прекрасно знала, чем нужно отплачивать принцам крови, так что ее обворожительная улыбка в сторону Франсуа резко пошатнула спокойствие Генриха Наваррского. Последний дошел до того, что пожаловался на затею брата своей жене. Поначалу Марго лишь рассмеялась, однако под Рождество 1580 года юная кокетка настолько разошлась, что королеве Наварры пришлось «побеседовать» с Франсуа.

Сделала она это с величайшей тактичностью, ведь ей совершенно не хотелось, чтобы ее любимый брат покидал Нерак в дурном настроении. Ей вообще не хотелось, чтобы он уезжал. И причиной тому были не дипломатические переговоры между двумя государствами, а некий барон де Шамваллон из числа приближенных Франсуа, который очень уж приглянулся королеве.

Задуманный план был исполнен наилучшим образом: оба короля остались довольны. Генрих мог и дальше крутить любовь с молоденькой кокеткой, а та, в свою очередь, благодарить его томным голоском; герцог Анжуйский нашел себе другую прелестную пассию, ну а Марго принялась без устали танцевать с Шамваллоном под ревнивыми взорами виконта де Тюренна.

Увы, все хорошее рано или поздно заканчивается. Франсуа Анжуйский вернулся в Париж, а барон де Шамваллон, к вящему огорчению