Я кашлянула еще раз.

— И не только молодые… — рассеянно произнес он, — так, я опять говорю что-то не то?

Герцог вновь сделал выпад, но на этот раз Риан не стал уворачиваться: он парировал так, что рапиры зазвенели. Бледное лицо Риана исказилось гримасой, и я вдруг заметила, что он держит рапиру левой рукой. Ведь на правой руке два пальца были сломаны.

А левая рука — это совсем другое дело. Другой баланс, другое равновесие, другие позиции. Каждый раз, с каждым движением приходится перебарывать инстинкты, которые требуют, чтобы ты взял рапиру в правую руку. Рано или поздно ты ошибешься, и эта ошибка станет последней.

Кажется, Риан подумал о том же, потому что он небрежным жестом перекинул рапиру из левой руки в правую. Так, словно все его пальцы были целы.

Пару секунд герцог оценивал его холодным взглядом.

— Ты сошел с ума, маг? — поинтересовался он. — Рапира в сломанных пальцах? Я убью тебя за полминуты.

По лицу Риана скользнула знакомая мальчишеская усмешка:

— Что ж, значит, мне нужно будет справиться пораньше, не так ли?

Клинки снова скрестились. Теперь оба противника двигались быстрее, словно в многажды отрепетированном танце.

…Или в битве матерого хищника с раненым и усталым противником.

Новый всплеск жизненной силы пока защищал Риана и позволял ему сражаться, не ощущая боли в пальцах, но это было очень и очень ненадолго. У него совсем не осталось магии. И у меня тоже. У нас был магический резонанс, но по нему нельзя было передать даже искры.

Но у меня был опыт. Риан помог мне, разбудил мою магию, научил верить в себя, карабкаться на гору снова и снова. Теперь была моя очередь.

Хорошо, допустим, я дам ему искру, но что Риан будет с ней делать? Ведь магия на дуэли запрещена!

Или нет? Ведь запрещения на магию не было!

Я сжала виски. Кажется, я сейчас сойду с ума.

— Господа дуэлянты! — звонко спросила я. — Разрешена ли магия в вашем поединке?

Оба, и Риан, и герцог, повернулись ко мне.

— Вообще-то это будет нечестно, — задумчиво сказал Риан. — Я же сотру его в порошок. Впрочем, я не против.

Герцог осклабился:

— Ты лишился магии, Дейверс, как и все мои люди. Ты беспомощен, и это навсегда.

Риан пожал плечами, отступив на шаг:

— Тогда что мы теряем, если разрешим магию? Раз ни у кого из присутствующих ее нет?

— Вообще-то это против правил, — неуверенно произнес аристократ с усиками.

— Это честно, — возразил маг, стоящий в дверях, и я узнала одного из стражников. — У Дейверса сломаны два пальца на правой руке, и фехтовальщик из него никакой. Если он хочет, чтобы магия была разрешена, пусть попробует.

Риан серьезно смотрел на герцога.

— Будет так, как решит мой противник, — сказал он. — В конце концов, это он переломал мне пальцы, верно? Надо же узнать мнение истинного ценителя честной игры.

— Применение магии обоими дуэлянтами запрещается, — отчеканил герцог. — Дуэль будет честной.

Риан задумчиво посмотрел на свою рапиру. Потом на полуденное солнце, ярко светящее через огромные окна зала. — Ну, допустим, никакой магии, — произнес он задумчиво. — Тем более что у меня, чего лукавить, ее действительно нет, как и у вас — благородства. Но дуэль честной не будет. Теперь, когда я убедился, что вы куда более наглый мошенник, чем я, я просто собираюсь победить.

Герцог вскинул рапиру:

— Попробуй, мальчишка.

— Вообще-то я несколько вас старше, герцог, — светски заметил Риан. — Но раз уж я один тут соблюдаю вежливость… — он поклонился, — пожалуй, я уступлю вам и удобную позицию.

Он отступил чуть в сторону и оказался против солнца, так, что яркие лучи били прямо ему в глаза. Среди тех, кто стоял в дверях, пронесся шепоток.

Это была не дуэль. Это было хладнокровное убийство.

Герцог пожал плечами и встал напротив:

— Чем быстрее я убью тебя, тем быстрее вернусь к своей невесте.

Риан, ухмыльнувшись, небрежно протер сверкающую гладкую чашку своей рапиры носовым платком. Очень тщательно проверил баланс и перебросил рапиру в левую руку. И, задумчиво глядя на солнце, освещающее его лицо, несколько раз перекинул рапиру в руке так, что она описала полный круг, — быстро и очень ловко, за долю секунды.

— Магу нужен хирургически точный баланс, — проронил Риан. — Чувство направления. Стихии камня и воздуха непредсказуемы: это не огонь, из которого можно создавать лезвия в воздухе. Нужно ощущать предмет, чувствовать его, словно он лежит в руке. Я тренировался месяцы и годы, чтобы идеально направлять и свет, и скалы, и ветер. Добился идеального баланса. И сейчас он мне очень понадобится.

Риан кашлянул.

— Простите за лекцию; задумался. — Он посмотрел герцогу в глаза. — Кстати, именно так я убил вашего брата. Мгновенно.

Лицо герцога исказилось звериной яростью, и он бросился вперед.

Риан сделал один-единственный шаг назад и направил рапиру рукояткой в лицо герцогу. Солнечный луч сверкнул невозможно ярко, отражаясь в чашке рапиры Риана, и герцог споткнулся на один миг, ослепленный.

Всего лишь на миг. Но этого хватило.

Острие рапиры Риана взлетело в воздух, описав полукруг, и уткнулось в горло герцога.

— Сдавайтесь, — предложил Риан. — Первое и последнее предложение. Почему-то в присутствии своей совершенно невыносимой супруги я становлюсь добрее с каждой секундой.

— Невыносим у нас ты, и в такие минуты я тебя терпеть не могу, — проворчала я.

— А я всегда тебя обожаю. — Риан не повернул головы. — Так как, герцог?

Пальцы герцога сжались на рукояти рапиры, и я вдруг поняла, что он собирается сделать.

Проткнуть своего противника насквозь.

И я никак, никак не успевала ему помешать: я стояла слишком далеко.

Искра магии, мне нужна была одна-единственная искра, чтобы это предотвратить…

…Мои ладони, теплеющие под пальцами Риана в ночь нашей первой встречи…

…Огненные цветы на вершине башни…

…Ледяные кинжалы, рассыпающиеся каплями воды…

…Наш первый резонанс у алтаря с Рианом, когда я думала только о его губах…

И я поймала ее. Искру, от которой вдруг зажглись ладони.

— Мне кажется, герцог, — громко сказала я, — вы забыли сделать одну вещь.

Я вскинула ладонь, и порыв ветра ударил по кулаку герцога. Рапира выпала и покатилась по полу.

— Проигравший должен сложить оружие.

Риан поднял брови:

— Одно-единственное слово. «Сдаюсь». Вам так сложно его произнести?