– Рори!

Меня трясли за плечо. Я открыла сонные глаза. В комнате был полумрак. Сквозь щель между подоконником и жалюзи пробивался янтарный свет предвечернего солнца. Мои уши были по-прежнему заткнуты наушниками, но запись давным-давно закончилась. Возле дивана стоял Норт, помахивая мешочком с эмблемой гринфилдской аптеки.

– Я думал, ты медитируешь, – улыбнулся он, отводя волосы с моего лица. – А потом услышал храп.

– Все успешно? – зевая, спросила я.

Норт достал пластиковый флакончик и упаковку с иглами.

– Это тризолам – мощное снотворное. Усыпит Лиама почти мгновенно. Он проспит не менее восьми часов. Если все пойдет по плану, мы окажемся на Манхэттене раньше, чем он проснется.

Я молча кивнула. «Если все пойдет по плану». Это «если» вдруг показалось мне очень большим.

– Почти шесть, – взглянув на часы, сказал Норт. – Пока не закрылся склад, мне нужно переправить туда все свое хозяйство. А тебе стоит собрать то, что возьмешь с собой, и вернуться сюда. Потом уже пойдешь к Лиаму.

Мы решили так. За несколько минут до отбоя я приду в комнату Лиама и скажу, что очень волнуюсь перед посвящением. Его сосед по комнате еще утром улетел в Бирмингем на похороны бабушки и вернется только завтра. Лиам в это время будет один. Свой балахон он, конечно же, прячет. Я начну запудривать ему мозги. Скажу, что всегда видела его ритуальное одеяние только в темноте, а мне хочется посмотреть, как оно выглядит при свете. Когда Лиам достанет балахон, я всажу ему шприц с тризоламом. Поначалу мы хотели дождаться Лиама на кладбище, но решили не рисковать. Зачем давать Немногим лишние зацепки? Пусть Лиам спокойно выспится у себя в постели. Он уснет, а я возьму его балахон и отправлюсь на кладбище. Там я встречусь с Нортом и буду ждать послание от Немногих. Норт хотел вместе со мной пойти к Лиаму, но это тоже было рискованным. Запрет на посещение им кампуса все еще оставался в силе.

– Ну что, временно разбегаемся? – спросил Норт.

– Подожди.

Я притянула его к себе. Точнее, уложила на себя. Его тело напряглось от удивления. Я крепко обняла его и выгнула спину. Норт стал меня целовать, сначала осторожно, потом все сильнее и крепче. Трясущимися руками я потянулась к пуговице на его джинсах.

– Рори, – удивленно бормотал Норт. Я выдержала его взгляд и расстегнула пуговицу. – Рори, ты…

– Сегодня мы можем погибнуть, – прошептала я.

– Мы не погибнем, потому что…

– Там всякое может быть, – перебила я его. – Если нам суждено погибнуть, я не хочу жалеть об упущенной возможности.

Я расстегнула молнию на джинсах Норта. Бугор на его синих трусах подсказывал мне, что наши желания совпадают.

– Рори, – еще тише и нежнее сказал Норт, останавливая мою руку. – Я тоже этого хочу. Я хочу тебя. Иногда так сильно, что задыхаюсь от одной только мысли. – Он переплел свои пальцы с моими. – Но только не так. Не оттого, что ты боишься. Помнишь слова? «Не бойся».

– Не бойся, – шепотом повторила я.

Глаза наполнились слезами. Норт наклонился и так нежно меня поцеловал, что у меня перехватило дыхание. Время остановилось. Мне показалось, что наш поцелуй продлится вечно. Увы…

– Продолжение следует, – сказал Норт.

Я попыталась улыбнуться. Норт встал и помог встать мне.

– Значит, встречаемся через час, чтобы я успел навьючить мотоцикл.

Я молча кивнула и перед уходом еще раз поцеловала Норта. Сейчас каждый поцелуй был драгоценностью.

Когда я вернулась в кампус, солнце успело спрятаться за деревьями. Двойные двери столовой были открыты настежь, и оттуда в холодный воздух неслись звуки и запахи. Мой голодный желудок заурчал, но времени на обед не было. Нужно собрать вещи, закинуть их к Норту, вернуться в кампус, принять душ, переодеться и потом идти усыплять Лиама.

Я вдруг почувствовала, что у меня по щекам текут слезы. В сумерки кампус был на редкость красив. Прежде чем потемнеть, небо становилось темно-синим, постоянно меняя оттенки. По всему кампусу загорались золотистые шары фонарей. Я знала, кто и с какой целью основал Тэдемскую академию. Знала, кто управляет ею сейчас. Редкостные эгоисты, возомнившие себя богами. И все равно я не была готова расстаться с этим местом. Мне нравилось здесь. Статус, чувство принадлежности, ощущение своей избранности для чего-то великого. Об этом и говорила доктор Тарсус в своем послании ко мне. Тэдем подарил мне совершенно новую жизнь, которую я не хотела терять.

Эмоции схлынули. Включился разум. Эту новую жизнь я уже потеряла несколько недель назад, когда решила доверять голосу Сомнения, куда бы он меня ни завел.

Внутренний двор был пуст. Только на скамейке возле жилого корпуса кто-то сидел. Подойдя ближе, я узнала Лиама.

– Рори, где тебя носило? – спросил он, поднимаясь на ноги.

– Надо было сходить в город, – уклончиво ответила я. – А в чем дело?

– Рудд тебя разыскивал.

Мне показалось, что Лиам нервничает.

– Мистер Рудман? Зачем я ему понадобилась?

– Он сказал, что они передвинули время твоего посвящения. – (Я оторопело разинула рот.) – Рори, он Божественный Третий. Он был в маске совы.

Рудд – один из Немногих? Более того, он третий в иерархии. «Божественный Третий». От его титула моя кожа стала пупырчатой. Какое высокомерие!

– А декан Этуотер – Божественный Первый?

Я уже догадывалась, кто скрывается под маской змея. Кивок Лиама лишь подтвердил мою догадку.

– Он, Рудд и Тарсус ждут тебя в подземелье, – сказал Лиам, озираясь по сторонам.

Опасения были напрасны. Двор по-прежнему оставался пустым. Сейчас все обедали.

– Мне поручили привести тебя.

– Как, уже сейчас?

Меня охватила паника. Шприц остался у Норта. Какое посвящение, когда еще не до конца стемнело?

– Так мне сказал Рудд.

Чувствовалось, Лиаму не по себе.

– Лиам, в чем дело?

– Я тут… Если они решили провести ритуал пораньше, почему Рудд ничего не сказал мне про облачения?

Меня прошиб холодный пот. Они знают!

– Дело дрянь, – прошептала я.

– Рори, что происходит? Что ты натворила?

– Я кое-что узнала про общество, – сказала я, следя за реакцией Лиама. В его лице ничего не изменилось. – Лиам, они вовсе не те, какими тебе кажутся. Они…

Он вдруг больно схватил меня за руку:

– Это для тебя «они». Но не для меня.

Я вырвала руку. Его хватка обожгла мне пальцы, однако глаза Лиама были холодными и жесткими, похожими на каменные стены подземелья. И тогда я поняла: Немногие для Лиама – не «они», а «мы». Ему пообещали успешную, обеспеченную жизнь, покровительство могущественной организации, и он согласился. Все остальное его не волновало.