Я поднял на руки тело Даны, мокрое от своей и чужой крови, кивнул Хельге и, больше ни на кого не оборачиваясь, ушел к старой фреске. Мои друзья наведут порядок в ещё дымящемся замке, а у меня был иной долг…

Мы уложили дампир на мою кровать в спальне, Дана дышала и слабой рукой пресекла мои попытки стянуть с неё доспехи. Умненькая Хельга принесла ножницы, бинты и горячую воду, а меня вытолкала на кухню. Буквально через пятнадцать минут она потащила Дану на себе в ванную и вышла ко мне.

– Жить будет. Но, честно говоря, пап, я не представляю, как она… Сплошные синяки, порезы и кровоподтёки. Ни одна нормальная женщина такого не выдержала бы…

Дампир вышла из ванной сама, но оставаться у нас на ночь не захотела. Через полчаса за ней приехали девочки из Красной Луны. Честно говоря, я всё равно не предполагал, где её устроить. В комнате Эда не стоило, у Хельги одна кровать, а ко мне в спальню…

Моя дочь, переполненная впечатлениями, откровениями и просто вымотанная, свернулась в комочек на кухонном диване. Я же уснуть не мог. Знаете, бывает такая невероятная усталость, и моральная, и физическая, когда сон уже не спасает. Вы просто не можете уснуть, потому что сердце бьётся как сумасшедшее, а глаза физически отказываются закрываться. Пришлось приглушить свет, взять планшетник и попытаться переключиться на другие сферы – обычно коммерция и антиквариат успокаивают…

– Данько, «Игра в шашки», пятнадцать тысяч. Подтверждаю ставку, этот фарфор доходит до ста десяти в зависимости от года и росписи. Восточный бебут, серебро, дамаск, суры из Корана. Двенадцать. И ещё десять дней в торгах. Уйдёт за тридцать. Можно вернуться за день до окончания. Мои продажи. Две ставки на нагайку с ножом в рукояти. Ага, покупка массивного ножа с золотом по клинку. Кажется, это мятежного барона Эудженио, больше красоты, чем качества, висел на аукционе месяц с гаком, но вот нашёлся же покупатель…

Я зашёл в почту. Из всей горы писем важными оказались только два. Одно от Капитана, без всяких там древнерусских пассажей, сжато и по существу: «Других вариантов не было. На меня дважды покушались, а все нити вели к замглавы Комитета. Сам знаешь, кто они и кто я. Вацлав знал, что взрыв в машине – фикция, он же его и готовил. Я скрывался до последнего. Суд и разбор дела будет долгим. За результат не ручаюсь, у психопатки сильные связи. Обнимай дочку, она у тебя прелесть, поверила, впустила и провела нас к тебе…»

Вот и всё, ни толковых объяснений, ни уж тем более банальных извинений. Начальство всегда начальство, любое панибратство в данном случае штука обоюдоострая. Второе от Хельги, но отправлено раньше: «Папа, я иду к вам! А твоя Данка ничё, прикольная:)».

Ну, вполне в её стиле, я уже, кажется, не раз восхищался (в кавычках) манерой письма моей отличницы. Что ещё у нас важного? Ах да, после ухода Хель сами собой захлопнулись Грани.

Уже спасибо огромное! Хотя теперь нам предстоит отлавливать проскользнувшую нечисть недели две, не меньше, но вполне могло быть и хуже. Кстати, лично мне до сих пор интересно: а была бы она со мной так же любезна и мила, если б знала, что Хельга не рядом? В своё время именно из-за её непредсказуемого характера мы и расстались. Нет, моя вина тоже имела место – кому нужен муж, одновременно живущий в двух мирах, да ещё и не бог? Впрочем, нашим отношениям с древней богиней смерти можно было бы посвятить целую книгу, а не отделываться, как сейчас, туманными полунамёками. По-моему, где-то на этой теме я и уснул…

Утро было бодрым.

– Па-а! – Меня немилосердно потрясли за плечи. – Вставай уже, скажи им! Чего они как эти…

– Кому? – не размыкая век, встал я.

Откуда-то послышалось немелодичное пение «Катюши». О небо, вот прямо пораньше надо было, да? Я продрал глаза кулаками и направился в комнату дяди Эдика. Практически никакой Вацлав лежал, раскинув руки, на его кровати, от челаковицкого вампира несло дешёвым замковым пивом. Как Эд умудрился притащить на своём горбу крепыша-чеха, для меня загадка. И, судя по вдохновенному лицу бывшего северного бога, отгадки нам не видать…

– Зачем ты с ним так?

– А ещё я Хельге её обезьянку привёл! – тут же похвастался дядя Эдик.

– Ты не ответил на мой вопр… Кого ты привёл?!

– Па-а, я выгуляю Десика во дворе, под кустиками! – громко раздалось из прихожей, и резко хлопнувшая дверь подтвердила, что моя дочь с белым цвергом смотались очень быстро.

– Чего ты вечно такой напряжённый, а? Расслабься, дружище, нервные клетки не восстанавливаются. – Он встал, похлопал меня по плечу и участливо вздохнул. – Хотя да… Тебе же ещё надо отстроить замок, переловить нечисть, выдать Хельгу за старого барона, жениться на прекрасной леди Мелиссе, заняться любовью с…

Я бы его задушил, если бы не настырный звонок в дверь. Выматерившись не хуже белки Рататоск, я выпустил шею посиневшего бога и, на ходу вытирая руки о рубашку, бросился открывать. На пороге стояла Дана, свежая, сияющая, в красной брючной паре, с букетом алых роз, конфетами от Коркунова и шампанским.

– Извини, что без приглашения…

– Прости, что я так, в домашнем…

– Мне можно войти?

– Конечно. – Я пропустил гостью в прихожую.

– Конфеты и цветы Хельге, она дома?

– Нет, вышла на прогулку с… обезьянкой.

– О-о, – не особенно удивилась дампир. – А где твой родственник?

– Умри, кровососущая тварь!

Из комнаты выскочил дядя Эдик с пультом от телевизора наперевес, и не успел я глазом моргнуть, как Дана одним движением расколотила шампанское об его упрямый лоб! Психический бог рухнул, где стоял, в пузырящемся вине и зелёных осколках.

– Шампанское было для него, – без улыбки объяснила роковая красавица. – Я рассчитывала, что он уединится с бутылкой и не будет нам мешать. Но так даже лучше.

– В смысле?

Вместо ответа она нежно поцеловала меня в губы и, не спрашивая разрешения, увела в спальню. Мы заперли дверь. Да, у нас всё было…

P.S.

После обеда на окне в кухне появилась морозная руна «счастье». Древние боги по-прежнему могут приходить в наш мир, пусть не при полной силе и не всегда, но могут…

P.P.S.

А часа через два откликнулась выгуливающая карлика Хельга.

– Папуль?

– Да, лапка.

– Я тебя люблю, не забыл?

– И я тебя. Только никому не говори. Вам домой не пора?

– Да я рядом, у подъезда. Тут какой-то мутный мужик ходил кругами, маньяк, что ли…

– Я спускаюсь!

– Не, не надо. Просто скажи: куда лучше спрятать тело?

…Минутой позже мы все трое – я, Дана, Эд с двумя вилками в руках – были внизу. В палисаднике лицом вниз лежал крупный, неряшливо одетый мужчина.

– Это была вынужденная самооборона!