Сюзетта обняла Анну на прощание. Она заметила выражение глаз Анны. Лучшая подруга не одобряла ее. Сюзетта рассказала Анне и Перри правду о своих отношениях с Каэтано. Призналась, что любит его, что провела с ним ночь в отеле «Мэнсон», что была там, когда за ним пришли, и сообщила, что намерена поехать домой и объявить Остину, что больше не будет жить с ним.

Анна сказала, что понимает ее, но Сюзетта чувствовала, что это не так. Анна и Перри всегда любили Остина, и у них не укладывалось в голове, как Сюзетта может бросить такого доброго и милого человека. Она не в силах была им ничего объяснить.

Сюзетта помахала супругам рукой и села в карету. Когда экипаж тронулся, она увидела, что Анна плачет в объятиях мужа. Сюзетта не знала, кого оплакивает ее подруга: Остина, ее или их обоих, — но ей казалось, что она больше никогда не увидит Анну, Перри и их детей.

Сюзетта сглотнула и откинула голову на твердую кожаную спинку сиденья. После бессонной ночи на нее навалились усталость и тоска. Она нашла свою единственную любовь, но лишь для того, чтобы снова потерять ее. Сейчас, когда она отправляется в Джексборо, Каэтано сидит за решеткой. Его никогда не выпустят. И все это из-за нее. Он приехал в Форт-Уэрт, чтобы увидеться с ней. Она виновата в том, что Каэтано попал в тюрьму.

Сюзетта вздохнула. Если ей и не суждено увидеть Каэтано, жить с Остином она больше не будет. Она любит Каэтано и будет любить его до самой смерти. Нечестно оставаться с Остином и жить во лжи. Она скажет ему об этом, как только вернется. Признается во всем, соберет вещи и уедет. Она даст Остину развод. Он богат, красив, и любая женщина с радостью согласится стать его женой. Остин еще достаточно молод, чтобы найти свое счастье. Сюзетта хотела, чтобы он был счастлив, и надеялась, что так в конце концов и будет.

Остин, весь день пивший в одиночестве, поднял голову и улыбнулся, когда в сумерках в доме появился Том Кэпс. Остин сказал Тому, что хочет поехать в Джексборо и выпить в салуне Лонгхорна. Том согласился, хотя считал, что Остину в его состоянии не стоит покидать ранчо. Он видел, что его друг напился, и понимал, что к ночи тот будет совсем пьян, но раз уж Остин надумал отправиться в город, Том решил быть рядом и присматривать за ним.

Около полуночи Остин и Том сидели за угловым столиком в салуне Лонгхорна. Оба были пьяны. Остин говорил, Том слушал.

Поднеся к губам стаканчик виски, Остин задумчиво сказал:

— Знаешь, Том, мне не следовало привозить Сюзетту назад. Я должен был оставить ее с Каэтано.

— Что за чушь, черт побери, ты несешь? Этот подонок похитил и силой удерживал ее. Ты что, с ума сошел?

— Да, — печально согласился Остин. — Думаю, ты прав. И я скажу тебе почему. Сюзетта любит Каэтано.

Он осушил стакан. Том перегнулся через стол.

— Послушай меня, Остин. Я не сомневаюсь, что их влекло друг к другу. Она была его пленницей, а он известен своим умением обращаться с женщинами. Но теперь Сюзетта вернулась и забудет о нем. Вспомни, дружище, тебе потребовалось много времени, чтобы убедить эту девушку выйти за тебя замуж, но в конечном счете она оказалась в твоих объятиях, и вы были счастливы, пока этот бандит не украл ее.

— Да, наверное, были, — неуверенно согласился Остин.

— И вы снова будете счастливы, помяни мое слово. Сюзетта молода; дай ей немного времени, и она…

— Нет, Том, — печально проговорил Остин, — теперь все по-другому. — Он налил себе еще виски. — Когда я женился на Сюзетте, она не была влюблена в меня, но не любила и другого мужчину. Теперь, когда Сюзетта полюбила Каэтано, она больше никогда не будет счастлива со мной.

— Постой, Остин, я не уверен…

— А я уверен. Я знаю, как это бывает. Я был относительно счастлив с Бет, но после Сюзетты не смог бы жить с ней. После того, как жил с тем, кого ты любишь… ну… а кроме того, Каэтано жив. Его забрали из номера в отеле…

— Я видел газету, Остин, — нахмурился Том. — Как бы мне хотелось, черт возьми, чем-нибудь тебе помочь.

— Ты уже помогаешь. Сидишь здесь и слушаешь патетическую болтовню отвергнутого старика.

Тишину салуна прорезал громкий голос, и вслед за ним раздался язвительный мужской смех. Остин поднялся. В его руке сверкнул револьвер, и человек, назвавший Сюзетту Бранд шлюхой, которая спит с индейцами, замертво рухнул на пол. Ред Уилсон, решивший уязвить пьяного Остина, получил больше, чем предполагал. Не опуская оружия, Остин обвел глазами зал.

— Кто-нибудь еще не считает мою жену леди? — спросил он, растягивая слова.

Ответом ему была тишина. Человек с сухой рукой, стоявший у дальнего конца стойки, ждал, пока Остин повернется к нему спиной. Остин, потеряв бдительность, именно так и сделал.

Том закричал, но было уже поздно. Норман Тейлор всадил пулю в самую середину спины Остина. Не успел Остин упасть, как Том уже застрелил Тейлора. Остин осел на пол; глаза его затуманились.

— Ты с ним разделался? — спросил он Тома, когда старый товарищ склонился над ним.

— Да, Остин, оба мертвы. Ты убил Реда Уилсона. Норман Тейлор подстрелил тебя, а я прикончил Тейлора.

Остин лежал на спине.

— Ты положил меня в лужу, Том. У меня вся спина мокрая.

— Да, — сказал Том, глотая слезы. — Прости меня, Остин.

Остин схватил Тома за плечо и сжал изо всех сил.

— Обещай мне, что позаботишься о Сюзетте. Ради меня, Том. Знаешь, она всего лишь… она только… она моя маленькая девочка, и я…

Том кивнул. Слезы градом катились по его обветренному лицу. Остин Бранд так и не закончил фразу.

Во время церемонии похорон холодный зимний дождь не прекращался ни на минуту. Гроб с телом Остина, укрытый флагом Конфедерации, стоял под большим навесом. Сидевшая у гроба Сюзетта слышала, как крупные капли дождя стучат о брезент над ее головой. Она была уверена, что к ночи пойдет снег.

До сих пор Сюзетта не проронила ни слезинки, но теперь, прощаясь с Остином, вспомнила другой холодный январский день, когда он сквозь снег вез ее в Джексборо, чтобы сделать своей женой.

Сюзетта опустила голову и зарыдала. Когда траурная церемония закончилась и огромная толпа рассеялась, Сюзетта заметила стоящих под навесом Анну и Перри. Они подошли к ней, но было ясно, что они приехали на похороны только из уважения к Остину. Молча пожав ей руку, супруги направились к своему экипажу.

Сюзетта обеими руками сжала флаг Конфедерации и, не обращая внимания на стоявших вокруг людей, подошла к гробу. Сильная рука легла ей на плечо, и она, подняв глаза, увидела полное сочувствия морщинистое лицо Тома. Сюзетта кивнула ему, опустилась на колени перед большим бронзовым гробом и положила на него обтянутую перчаткой руку.

— Прости, Остин, — прошептала она, наклонившись, и поцеловала холодный металл.

— Вы уверены, что действительно этого хотите, Сюзетта? — Том Кэпс грел руки у камина в библиотеке.