В такое время преимущество владения всеми звеньями отрасли становится далеко не очевидным. А может быть, теперь это вовсе и не преимущество.

В 2008 г. в головном офисе Revolution я спросил у Кейса, сожалеет ли он о сделке. Он без колебаний ответил: «Да». Какой выбор он сделал бы теперь? Осознавая, что в итоге отдельная компания с конкретной специализацией вроде Google побеждает там, где проиграла AOL, ныне Кейс рассуждает иначе: «Я бы купил Google».

В оставшихся главах книги нам предстоит обдумать и оценить этот ответ.

Стив Джобс стоял перед многотысячной аудиторией зрителей. Многим из них пришлось ночевать в палатках, чтобы стать свидетелями этого момента. В обычной фирменной черной водолазке и джинсах Levis 501 он был в своей родной стихии: идеальный контроль за сценарием, за настроениями толпы и за тем образом, который он представлял перед целым миром. Позади него располагался гигантский экран — еще одна из его фирменных фишек: мелькающие слова, анимация, неожиданные картинки. Это было ежегодное выступление Джобса на мероприятии Macworld, которое для многих приверженцев Apple являлось настоящим священнодействием. И вот в тот день, 9 января 2007 г., Джобс готовился объявить о своем самом важном изобретении со времен Apple Macintosh — по сути, одном из крупнейших изобретений начала XXI в.{390}

— Сегодня, — произнес он, — мы представляем три революционных новшества. Три продукта: широкоэкранный сенсорный iPod, принципиально новый мобильный телефон и устройство, которое означает переворот в интернет-коммуникациях.

По залу пронеслись громкие одобрительные возгласы.

— iPod, телефон… ну как, догадываетесь? Это не три отдельные вещи!

Возгласы стали еще громче.

— Мы назвали его iPhone!

Зрители вскочили на ноги. На экране появилась надпись: «iPhone: Apple заново изобрела телефон». Он был прекрасен. Могуч. Безупречен. После демонстрации его многочисленных функций Джобс показал, как iPhone подключается к сети через полноценный браузер — никакому телефону это было не под силу.

— А говоря об интернете, мы, конечно, сразу думаем о Google… И сейчас мне очень приятно представить доктора Эрика Шмидта, главного исполнительного директора Google!

Под приветственные крики аудитории Шмидт взбежал на сцену с левой стороны. На нем был невероятно длинный оранжевый галстук. Они с Джобсом горячо пожали друг другу руки — в этот момент они были похожи на двух мировых лидеров. Член совета директоров Apple Шмидт поблагодарил Джобса и начал свою речь опрометчивой шуткой о том, насколько сблизились Apple и Google.

— Между нашими советами директоров существует много связей. И мне подумалось, что если бы мы решили провести слияние, то наша компания называлась бы AppleGoo, — сказал Шмидт. — Впрочем, я не маркетолог.

В 2007 г. Apple и Google и в самом деле были так тесно связаны, что дальше некуда. Шмидт не единственный числился в обоих советах директоров. Компании часто делали публичные заявления, рассыпаясь в комплиментах друг другу. Между их основанием лежало целое поколение, и некоторым казалось, что они подобны отцу и сыну. И Apple, и Google зарождались как радикальные идеалистичные фирмы, у истоков которых стояли молодые люди, стремившиеся найти новый путь. Apple была революционеркой, идущей против общепринятых правил: она стала первопроходцем персональных компьютеров и в 1970-х гг. первой выступила с открытой концепцией компьютера для массового производства и повседневного использования, пусть тогда это было скорее идеологическое заявление. В то же время Google, на каждом шагу преодолевая скептицизм в отношении своей бизнес-модели, к началу нового тысячелетия воплотила священные заветы открытости интернета. Она даже включила в свой штат Винта Сёрфа, одного из величайших сетевых провидцев, назвав его «главным проповедником интернета»{391}.

Корпоративные девизы «Think Different» («Думай иначе») и «Do No Evil» («Не навреди») часто высмеивают критики и циники, однако это был совершенно целенаправленный способ заявить об идеях, глубоко противоречивших господствующей корпоративной культуре. Обе компании зарождались в пригородных гаражах, в нескольких милях друг от друга, и обе гордятся тем, что смогли пойти против течения. Google вышла на рынок поисковых сервисов в 1998 г., когда это считалось малодоходной деятельностью, и запустила свой сетевой бизнес после того, как интернет-бум уже завершился обвалом акций. Революция Apple затрагивала еще более базовый уровень: в 1970-х гг., когда господствовали гигантские вычислительные машины IBM (ЭВМ), она создала маленький персональный компьютер, а позже дала ему «рабочий стол» (всем известный графический интерфейс пользователя, в котором есть окна, иконки и панели инструментов), а также мышку. У обеих компаний имелось много общих врагов, реальных и воображаемых: Microsoft, доминирующие на рынке корпорации и все, кто подходил к коммуникациям слишком строго и чопорно. Никто не мог себе представить, что однажды Apple и Google станут противниками.

Но вернемся в Сан-Франциско, где Шмидт, покончив с шутками, приступил к выступлению:

— Что мне нравится в этом новом устройстве [iPhone] и в новой архитектуре интернета, так это то, что они могут сливаться без самого слияния. Сегодня сетевая архитектура позволяет нам взять огромный мозговой центр под названием «команда разработчиков Apple» и объединить его с открытыми протоколами и информационным сервисом, который предоставляют такие компании, как Google.

Большинство присутствующих не заметили, что здесь была озвучена критически важная идея, философия бизнес-организации, несущая кардинальные изменения. Шмидт предполагал, что в многоуровневой сети в эпоху открытых протоколов все преимущества интеграции — всяческие «эффекты синергии» и экономия на совместной работе — могут быть реализованы без корпоративного слияния как такового. В интернете каждая компания может сосредоточиться на том, что у нее получается лучше всего. Эпоха Вейла, Рокфеллера и Карнеги[100], не говоря уже о медиаконгломератах Стивена Росса и Майкла Эйснера, — словом, весь век гигантских бизнес-империй, — согласно этим рассуждениям, мог вскоре закончиться.

Но так ли это на самом деле? Теплое приветствие Джобса скрывало за собой нечто большее. Самым важным партнером Apple являлась совсем не Google, а один из ее злейших врагов. В конце своей речи Стив Джобс сделал ошеломительное заявление, которое многие поначалу пропустили. Он сказал, что iPhone будет работать с единственным оператором связи — AT&T[101].