– Умолять? – Я встретился с ним взглядом и улыбнулся. – У меня есть задумка получше. Давай лучше я отправлю тебя в Дзигоку, но по кусочкам?

Ябурама оскалился.

– Ну давай.

Он поднял ногу и с силой надавил мне на ребра, и мир померк, словно потухшая свеча.

34

Разрушитель

Я свободен.

Когда нога Ябурамы опустилась мне на голову, я поднял руки и схватил его мерзкую конечность. Я услышал его удивленный рык, почувствовал, что он надавил сильнее, пытаясь расплющить меня. Думая, что я по-прежнему тот слабый смертный.

Ты всегда был глупцом, Ябурама.

Я сел, отшвырнул его и поднялся на ноги. Ябурама кубарем откатился в сторону, с трудом остановился и изумленно оглянулся на меня.

Я улыбнулся, чувствуя кожей дуновение ветра, видя мир собственными глазами, а не жалкими, слабыми глазами моего смертного хозяина. Я глубоко вздохнул, наполняя легкие запахом крови, жестокости и смерти, а потом посмотрел на óни, возвышавшегося надо мной.

– Что случилось, Ябурама? Еще кого-то ждешь?

Он утробно захохотал и тряхнул рогатой головой.

– А вот наконец и ты! – прорычал он и поспешил вперед. – Я уж думал, мне придется раздавить твоего хозяина в бобовую пасту, чтобы он наконец утратил контроль. – Он хихикнул и сощурил алые глаза, уставившись на меня. – Сколько же времени прошло… Хакаимоно?

– Слишком много. Более четырех сотен лет.

Ябурама фыркнул, а потом наклонился ко мне.

– На моей памяти ты… был повыше.

Я усмехнулся, разглядывая свое отражение в ярко-красных глазах óни. Я ростом с человека, потому что мне пришлось делить это жалкое тело с моим хозяином, а Каге Тацуми к тому же пониже среднего мужчины. Но зато я хотя бы узнаю себя – после четырех веков, которые я провел, будучи заточенным в мече, будучи бесформенным голосом, было радостно видеть себя в настоящем теле. Кожа цвета оникса, белая грива, рога, когти, клыки… Я уже и забыл, как выглядел когда-то.

Но это все было совершенно не важно. Я свободен. Я наконец освободился и теперь могу отомстить, отомстить всей стране. Сколько катастроф и бед я могу вызвать, сколько жизней забрать, сколько крови пролить! Какая красота меня ждет. Посмотрим, смогут ли эти дураки вновь загнать меня в меч.

Но сперва…

Ябурама так и стоял, пригнувшись ко мне, и с кривой усмешкой смотрел мне в глаза. Я сжал правую руку в кулак, отвел назад и ударил óни в ухмыляющуюся челюсть.

Ноги у него подкосились, он отлетел и рухнул на булыжник с громким гулом, от которого сотряслась земля. Я засмеялся, чувствуя, как крепнут мышцы, как ко мне возвращается былая сила. Пока только частично, но очень скоро она вернется ко мне вся.

– Ты что, забыл, с кем говоришь, Ябурама? – требовательно спросил я, когда óни с трудом поднялся и удивленно посмотрел на меня. Я раскрыл ладонь, и Камигороши взмыл над камнями и прилетел прямо мне в руку. – Забыл, что именно я командовал Четырьмя Генералами? Что самые сильные демоны Дзигоку боялись меня не даром?

– Будь ты проклят, – злобно прорычал Ябурама, поднимаясь на ноги. Кровь струилась у него по подбородку, стекая с губ, и он вытер ее тыльной стороной ладони. – Это время давно прошло, Хакаимоно. Тебя слишком долго не было. Скоро начнется война, и новый Владыка Демонов утопит страну в катастрофах и хаосе. – Он вскинул в воздух руку с тэцубо и обнажил окровавленные клыки. – Как жаль, что ты этого не увидишь!

Громко зарычав, он кинулся на меня, яростно размахивая дубиной. Я отпрянул от первого удара, увернулся от второго, а когда дубина полетела прямо мне в голову, я собрался, вскинул свободную руку и схватил ее.

Ябурама удивленно выпучил глаза. Он тщетно напряг все силы, чтобы обрушить дубину мне на голову, но ни я, ни тэцубо не шевелились. Я улыбнулся ему, стоя в тени гигантского оружия, и вцепился когтями в дерево.

– Я Хакаимоно Разрушитель, – прорычал я, глядя на него. – Сильнейший из демонов Дзигоку. И скоро вся страна вспомнит почему!

Я отбросил дубину в сторону и подскочил в воздух, а Ябурама отпрянул, заметно пошатываясь. Когда он наконец восстановил равновесие и вновь замахнулся дубиной, злобно рыча, я обрушил на него удар Камигороши. Лезвие вонзилось ему в предплечье, прорезало плоть, мышцы и кость и вышло с другой стороны. Тэцубо и часть руки Ябурамы упали на камни с глухим стуком, и рык Ябурамы превратился в болезненный стон.

Приземлившись на землю, я развернулся и бросился к пошатывающемуся óни. Обезумев от боли и ярости, размахивая обрубком руки, кровоточащим так обильно, что на земле уже собрались дымящиеся темные лужи, Ябурама взвыл и замахнулся на меня здоровой рукой. Я пригнулся, перекатился и ударил мечом по ноге óни. Тот пошатнулся, накренился, как дуб в сильную грозу, и повалился на землю, а отрезанная по колено нижняя часть ноги так и осталась стоять, где была. Он рухнул на спину и застыл, шумно дыша. Кровь ручьями текла из обрубков, заливая камни.

Улыбаясь, я подошел к искалеченному и задыхающемуся óни, прыгнул ему на грудь и приставил к уродливой морде меч.

– Весело было, – спокойно сказал я. – Все-таки со старой доброй резней, когда кровь льется рекой, ничего не сравнится. Тацуми никогда особо не любил такие зверства. Ох, прости, ты что-то говорил, да? Кажется, что-то вроде «Да чтобы ты еще четыре века гнил в этом проклятом мече!», верно?

– Черт, Хакаимоно! – прохрипел Ябурама. – Ты слишком много времени провел в этом Камигороши. Ты даже не знаешь, что произошло за последние столетия.

Я с улыбкой поднял меч над головой.

– Уверен, я во всем разберусь.

Ябурама зарычал и попытался встать. Мелькнула беспощадная сталь, и я вонзил Камигороши в толстую шею, только на этот раз позаботился о том, чтобы голова отделилась от тела. Она отлетела, прокатилась по земле и застыла. Челюсти óни были сжаты от злости.

Вскинув голову, я набрал побольше воздуха и издал громкий победный рык – мой голос поднялся в воздух и эхом разнесся над башнями замка. Свобода! Мне столько всего предстояло сделать, столько жизней отнять, наполнить этот жалкий край страхом, хаосом и смертью, стать причиной стольких бедствий! Я вернулся, и мир дорого заплатит за столетия, проведенные мной в заточении.

У входа в замок кто-то ахнул, и я улыбнулся.

Повернувшись к мертвому телу Ябурамы, я заметил на верхней ступеньке лестницы девушку, с ней – мико, двух собак, а позади – пожилого священника.

35

Демон меча

– Помилуй нас, Дзинкей, – прошептала Рэйка у меня за спиной, и от ее тона по спине побежали мурашки.

Не в силах что-либо сказать, я уставилась на лежащее посреди двора тело, освещенное лунным сиянием. На угольно-черную кожу, растрепанную белую гриву, на рога, клыки и когти. На демона с лицом Тацуми. Тацуми, точнее, существо, в которого он превратился, стояло на дымящемся трупе обезглавленного Ябурамы. В руке у него блестел Камигороши, весь красный от крови. Голова óни валялась в нескольких футах от тела. От нее клубами поднимался темный дым, а секундой позже она исчезла. По-хорошему, меня должна была обрадовать смерть Ябурамы, который разрушил храм Тихих Ветров и убил монахов и теперь лежит обезглавленный посреди двора. Наверное, я должна была внутренне оправдать эту смерть и почувствовать что-то вроде облегчения.