– Дайсукэ-сан. – Я шумно втянула носом воздух, а Чу подошел к поверженному аристократу, опустив уши. – Вы нас слышите? Вы живы?

Самурай не шелохнулся. Я сглотнула ком в горле и хотела было отвернуться и отыскать остальных, но Чу вдруг заскулил и поддел носом пустую ладонь аристократа.

Рука, подрагивая, поднялась, будто ее потянули за веревочку, и погладила собаку за ушами. Я ахнула. Самурай поднял голову, щурясь во мраке.

– Ю… Юмеко-сан, – пробормотал он, судорожно выдохнув. – Вы живы. Удалось ли отыскать… учителя Дзиро?

Я молча кивнула, и он заметно расслабился.

– Yokatta [47], - прошептал он с облегчением. – А… что стало с демоном? Где… Каге-сан?

Тяжесть в груди стала почти невыносимой.

– Его нет, – быстро ответила я. – Ябурама мертв, а Тацуми… Тацуми больше не с нами.

– Получается… я не справился… – Аристократ опустил голову. – Я не смог его защитить.

– Нет же, – проговорила я, и Дайсукэ быстро поднял на меня взгляд. – Он не умер, Дайсукэ-сан. Ябурама так и не смог его победить. Но сейчас не стоит об этом переживать. Тацуми…

Демон. Еще более опасный, чем Ябурама. И это моя вина.

– Простите меня, Юмеко-сан, – проговорил Дайсукэ, все еще не сводя с меня глаз. – Наверное, я сильно ударился головой или у меня галлюцинации от потери крови, но… простите мне мою наглость, но… у вас что… ушки?

– Да, она кицунэ, – раздраженно произнес женский голос. К нам подошли Рэйка вместе с перевязанным ронином. – И была кицунэ все то время, что вы были знакомы. Это отнюдь не новость, к тому же сейчас у нас есть заботы поважнее. Тайо-сан… – Она посмотрела на Дайсукэ, и ее лицо смягчилось – на нем проступила тень сочувствия. – Нужно перевязать ваши раны. Встать сможете?

Дайсукэ, который по-прежнему изумленно смотрел на мои уши, кивнул и поморщился от боли.

– Да, только дайте минутку.

Окамэ тут же подался вперед, закинул руку аристократа себе на плечи и помог ему подняться. Дайсукэ стиснул зубы от боли, а ронин застыл, дожидаясь, пока аристократ встанет на ноги.

– Окамэ-сан… – пробормотал аристократ, когда наконец восстановил равновесие, все еще опираясь на ронина. – Я… Так рад, что вы целы. Простите мне мою слабость. Мне так совестно, что я не смог помочь вам и Тацуми-сану.

Ронин усмехнулся.

– Я особо ничего не видел после того, как сволочь-óни разнес вышку, – сообщил он, – но, сдается мне, ты порубил целое войско этих гадких спиногрызов, да еще в одиночку? Не знаю, как тебе это удалось, но слабак точно на такое не способен.

Аристократ слабо ему улыбнулся.

– Arigatou gozaimasu.

Окамэ вздохнул, а потом посмотрел на меня и на мико.

– Итак, – с натянутой беззаботностью проговорил он. – Юмеко-тян на самом деле кицунэ, священник спасен, а Каге-сан, судя по всему, слетел с катушек, разрубил óни и сбежал. Ну и ночка. Я что-нибудь упустил?

– Госпожа Сатоми, – напомнила Рэйка. – Не будем о ней забывать. Мы по-прежнему не знаем, где она и что замышляет. Она явно заманила нас сюда на верную смерть, но теперь, когда мы нашли учителя Дзиро, она, скорее всего, нападет на нас снова. Нужно поскорее выбираться отсюда.

– Решено, – проговорил еще один голос, принадлежавший учителю Дзиро, который, перешагивая через горы щебенки и куски доспехов, шел к нам. Ко спешила следом. Вид у священника был очень серьезный. – Времени мало. Нужно…

Ноги у него подкосились, и он едва не упал, но Рэйка успела подхватить его под руку. Я взяла деревянное ведро, валявшееся в грязи неподалеку, перевернула и поставила перед учителем, и священник со стоном опустился на него. С минуту он сидел неподвижно, тяжело дыша, а потом поднял голову.

– Время играет против нас, – задыхаясь, проговорил он и окинул всех взглядом, задержав его на мне. – Кицунэ… – Он немного помолчал. – Юмеко-сан… Драконий свиток у тебя с собой?

Я кивнула, оцепенев.

– Да, учитель Дзиро.

Он сощурился.

– Ты должна отнести его в храм Стального Пера. Монахи, живущие там, его защитят. Важнее всего – отнести свиток в храм, ты меня поняла? Нельзя допустить, чтобы Дракона снова призвали в наш мир. Рэйка-тян, – продолжил он, и мико тут же выпрямилась. – Мы отправимся с ней. Будем защищать ее в пути. Нельзя допустить, чтобы свиток попал в руки злодеям вроде госпожи Сатоми.

– Да, учитель Дзиро, – сказала Рэйка и кивнула. – Поняла.

– Эй, и о нас не забудьте! – вмешался ронин. – Я проделал такой долгий путь, бился с демонами и кровавыми магами, получил по шапке от óни. Мне кажется, я заслужил право отправиться дальше с Юмеко-тян и дойти с ней по меньшей мере до храма Стальной Птицы, или как его там.

– Ну конечно! – Голос у Дайсукэ был напряженным от боли, но говорил он решительно. – Я тоже буду сопровождать Юмеко-сан. Я должен загладить свою вину за то, что не смог защитить Каге-сана. Мой меч всегда к вашим услугам, пока я не отдам долг. Клянусь.

– Я отнесу свиток в храм, – заверила я священника. – Я уже обещала это сделать. Но… – В горле снова встал ком, и я глубоко вздохнула, чтобы его сглотнуть. – Нельзя ли спасти Тацуми? Нельзя ли прогнать демона?

Учитель Дзиро опустил голову.

– Чтобы ответить на этот вопрос, – начал он, – ты должна знать, с кем имеешь дело, и учитывать кровавую историю, которая привела к случившемуся. – Он поглядел на Дайсукэ, который по-прежнему стоял, опираясь на ронина и плотно сжав губы. – Нужно обработать раны Тайо-сана, – проговорил он. – Более того, госпожа Сатоми может скрываться где-то поблизости, не говоря уже о Хакаимоно. Нужно бежать. Когда мы окажемся в безопасности, я расскажу тебе историю Клана Тени, Драконьей молитвы, женщины по имени госпожа Ханшу и проклятого меча Камигороши, объединяющего их всех.

В золотом дворце императора было тихо. Праздник в честь Луны прошел великолепно, и все вернулись в свои покои с чувством глубокого удовлетворения. Или по меньшей мере в состоянии приятного опьянения. Особенно безмятежно спал император, напившись саке, и сон его не тревожили ни обыкновенные сны, ни кошмары, мучившие его последнее время.

В богато обставленных комнатах императорского крыла, в спальне, погруженной во тьму, блеснуло высокое зеркало, и из стекла вышла улыбающаяся госпожа Сатоми. Смахнув с наряда несуществующие пылинки, она подошла к письменному столу, опустилась на стул и зажгла свечу. Потом выдвинула нижний ящик и достала какой-то предмет, завернутый в шелковый платок, положила его на стол и развернула сверток.

На нее пустыми черными глазницами уставился голый череп. Сатоми немного подождала, и прорези, где должны быть глаза, вспыхнули зловещим огнем, отбросив мрачные тени на стены из рисовой бумаги. Сатоми опустила голову в почтительном поклоне.