Ну, да. Чья бы корова мычала.

Мама Блэя сжала руку Куина и прошептала:

— Я рада, что вы пришли перед отъездом. — Потом она сказала громче: — Окей, я очистила холодильник, а в буфете не осталось ничего скоропортящегося. Думаю, сейчас я пойду, достану украшения из сейфа.

«Господи, показал знаками Джон, когда она ушла. Надолго вы уезжаете?»

— Не знаю, — сказал Блэй. — На какое-то время.

На протяжении длинной паузы Джон переводил взгляд с одного на другого. В конце концов, он фыркнул и показал, «Окей, это — глупо. Что, черт возьми, произошло между вами?»

— Ничего.

— Ничего. — Блэй кивнул через плечо. — Слушай, мне нужно собрать свои вещи…

Куин встрял разговор.

— Да, нам пора идти…

«О, черт, нет. Джон прошествовал к лестнице. Мы поднимемся в твою комнату и решим эту проблему».

Когда Джон поставил ногу на ступеньку, Куину пришлось последовать за парнем, спасибо его новой работе, и он решил, что Блэй согласился, вероятно, потому, что его внутренняя Эмили Поуст[68]не могла не повести себя как радушный хозяин.

Наверху Джон закрыл за ними дверь в спальню и уперся руками в бедра. Переводя взгляд с Блэя на Куина, он был похож на родителя, стоящего над двумя непослушными детьми, устроившими беспорядок на полу.

Блэй подошел к шкафу и открыл его, зеркало в полный рост на внутренней стороне двери поймало отражение Куина. На мгновение их взгляды встретились.

— Отличное украшение, — пробормотал Блэй, посмотрев на цепочку, знаменующую новое положение Куина.

— Не украшение.

— Я знаю. И я рад за вас. На самом деле. — Он вытащил парку… и значит, семья либо направляется «на юг» в Антарктику, либо парень планировал отсутствовать слишком долго. Типа, до зимы.

Джон топнул ногой. «Мы теряем время. Алло? Придурки?»

— Прости, — прошептал Куин Блэю. — За то, что я сказал в туннеле.

— Ты рассказал об этом Джону?

— Нет.

Блэй кинул куртку в сумку от Прада и посмотрел на Джона.

— Он думает, что я люблю его. Ну, типа как… люблю.

У Джона медленно отвисла челюсть.

Блэй быстро рассмеялся, но также внезапно замолчал, будто у него сжалось горло.

— Да. Представь себе. Я влюбился в Куина… в парня, который, когда он не в плохом настроении, ведет себя, как шлюха и выскочка. Но, хочешь узнать, что самое отвратное в этой истории?

Куин напрягся, а Джон кивнул.

Блэй посмотрел на свою вещевую сумку.

— Он прав.

Ну, Джон выглядел так, будто ему в пятку воткнули гвоздь.

— Ага, — сказал Блэй. — Вот почему я не могу серьезно увлечься девушкой. Ни одна из женщин не сравнится с ним. Ни один парень тоже, к слову говоря. Поэтому я в полном дерьме, но, с другой стороны, это касается меня, а не его или тебя.

Господи, подумал Куин. Ну, прямо неделя откровений.

— Мне жаль, Блэй, — сказал он, потому что он понятия не имел, что еще сделать.

— О, охотно верю. Все чертовски запутано, да? — Блэй взял парку и повесил сумку Прада на плечо. — Но это нормально. Я на время уезжаю из города, а у вас двоих все в норме. Клево. Сейчас мне нужно идти. Я напишу вам через пару дней.

Куин мог более чем поспорить, что «вам» относилось только к Джону.

Дерьмо.

Блэй отвернулся.

— Пока.

Когда его самый лучший в мире друг повернулся к ним спиной и направился к двери, Куин открыл свой бесполезный рот, молясь, чтобы оттуда вышли правильные слова. Когда ничего не получилось, он молил, чтобы произошло хоть что-то. Что угодно…

Снизу раздался пронзительный крик.

Мама Блэя.

Они втроем вылетели из комнаты, будто там взорвалась бомба, и метнулись через коридор и вниз по лестнице. В кухне они оказались перед самым страшным ужасом войны.

Лессеры. Двое. В гребаном доме Блэя.

И один из них прижимал мать Блэя к груди в удушающем захвате.

Блэй закричал, как дикарь, но Куин поймал его прежде, чем он ринулся в атаку.

— Он приставил нож к ее горлу, — прошипел Куин. — Он убьет ее на месте.

Улыбнувшись, лессер потащил мать Куина через кухню и наружу, направляясь к минивэну, припаркованному у гаража.

Когда Джон Мэтью дематериализовался из поля зрения, из столовой показался еще один убийца.

Куин отпустил Блэя, и они оба кинулись в атаку, завалив сначала этого убийцу, а потом втянув в бой другого, вошедшего через заднюю дверь.

Пока свирепствовал рукопашный бой, переворачивая кухню вверх дном, Куин отчаянно молился, чтобы Джон материализовался внутри фургона и основательно, двумя кулаками поприветствовал ублюдка.

Прошу, пусть мама Блэя не попадет под перекрестный огонь.

Когда через дверь вошел еще один поганец, Куин врезал головой лессеру, с которым обменивался ударами, схватил свой совершенно новый револьвер сорок пятого калибра и затолкал дуло за щеку ублюдку.

Пули раздробили голову лессера, снося ему темя и затылок… что обеспечило Куина достаточным количеством времени, чтобы проткнуть гада ножом, который он носил на бедре.

Бах! Бах! Шшш-шшш! О, какое облегчение.

Когда тело испарилось со вспышкой света, Куин не остановился, чтобы насладиться первым убийством лессера. Он развернулся, чтобы проверить Блэя, и был шокирован по самые яйца. В комнату залетел отец Блэя, и завязалась драка. Что было поразительно. Принимая во внимание тот факт, что папа Блэя был бухгалтером.

Время прикрыть Джона.

Куин выскочил через заднюю дверь, и как только ступил на газон, яркая вспышка из минивэна сообщила ему, что помощь уже не нужна.

Плавным движением Джон выпрыгнул из Таун&Кантри и, хлопнув дверью, ударил по боковой панели грузовика, который в спешке начал сдавать задним ходом. Куин мельком увидел маму Блэя, вцепившуюся костяшками в руль, когда она задом выезжала на подъездную дорожку.

— Ты в порядке, Джей-мэн? — спросил он, чертовски надеясь, что Джона Мэтью не прикончат в первую же ночь Куина на посту аструкс нотрам.

Когда Джон поднял руку, чтобы ответить знаками, раздался звон стекла.