– Все равно мало, – буркнул Танзани, отворачиваясь. Новая информация требовала времени на размышление. До сегодняшнего разговора ему не приходило в голову думать об армейских обозах с такой точки зрения, привык, что обоз всегда с армией, и с трудом перестраивался под новые веяния. Этот Вольдемар умудрился все перевернуть с ног на голову, теперь еще и Эрих от него заразился. А это уже неспроста – король Родезии славился тем, что умел выделять полезные идеи и применять их на практике. Войну зимой до него тоже никто не вел.

– Я готов выдвинуться хоть сейчас.

И ведь выдвинется, понял граф, покосившись на Филиппа. Пойдет сам граф за ним или нет, для него не важно, у него приказ его сеньора, который он выполнит любой ценой. И приказать ему что-либо другое нельзя. Филипп хоть сейчас и у него в подчинении, но только постольку, поскольку это приказал ему Вольдемар. Если приказ графа вступит в противоречие с приказом герцога, то выполнит Филипп именно приказ сеньора. Впрочем, так бы сделал любой дворянин – вассальная клятва превыше всего. В конце концов, разве не сам граф только недавно совершенно серьезно обдумывал возможность бросить Вольдемара и рвануть на помощь королю? Вот только без обозов Норта и его службы этот марш займет гораздо больше времени, и велика вероятность прибыть уже к шапочному разбору. И Вольдемара бросит, и королю не поможет, кто бы там ни победил. Но приказать Норту он тоже не имел права – не его вассал.

– Завтра утром выступаем, – наконец решился Танзани, разом почувствовав огромное облегчение. Ему и самому не нравилась мысль подвести Вольдемара, но сделал бы это без колебания, если бы решил, что так будет полезней для короля и королевства. Хорошо, когда совесть не противоречит принятому решению.

– Граф, вы позволите заняться приготовлениями к маршу? – спросил Филипп.

– Конечно. – Настроение графа стремительно поднималось.

Все же князь не совсем был прав, жалуясь на отсутствие радио. Имей Танзани прямую радиосвязь с королем и столицей, его решение, скорее всего, было бы совершенно иным и сейчас бы он на всех парах несся к королю на выручку, попутно и подавлять бунт знати в Родердоне. А так гонцы с известием о покушении на короля и захвате армией Совета столицы еще только находились в пути, когда его армия вместе с обозами выдвинулась к границе Эндории и начала марш на соединение с Вольдемаром.

А Вольдемар по сравнению с графом Танзани находился в намного худшей ситуации – он не мог получать известия от Алазорского. Все, что ему было доступно, это слухи, которые приносили шпионы Крейса. Да и тут каждый новый слух противоречил предыдущему. Поэтому он и бесился от недостатка информации, проклиная отсутствие радиосвязи, спутниковой навигации, интернета и прочих удобных вещей. Вот и вынужден был принимать решения в условиях недостатка информации. И как тут ни накручивай Крейса, но выше головы он все равно не прыгнет, да и служба его только-только становилась на ноги. Не хватало всего: людей, организованной сети передачи данных. Вся его информация – это старые связи и случайно подслушанные разговоры. Вот и получается, что тир Дитон пока незаменим, хотя по-хорошему ему следовало бы оставаться в герцогстве и оттуда управлять своими людьми. Джером, при всей его безалаберности, человек достаточно ответственный и дело не забывает, но когда глаз две пары – все же это надежней.

– Ты точно все понял? – в очередной раз спросил князь.

Крейс позволил себе слегка поднять к небу взгляд, только так показав раздражение.

– Я передаю лишь слова информатора. В Родезии замечен большой обоз под серьезной охраной. Он движется в сторону перевала.

– Странно… хотя если это второй обоз…

– Второй, милорд? – Логика князя порой ускользала от Крейса, хотя он, как правило, оказывался прав.

– Должна же армия Эриха чем-то питаться, пока воюет. Он не дурак, чтобы полагаться лишь на те припасы, что уже имеет, – запас карман не тянет. Зимой, скорее всего, он планировал только занять выгодные позиции, а вот серьезное наступление начнется летом.

Может быть… Все же информации о том, что происходит в противостоянии Эриха и армии Совета, катастрофически не хватало. А вот местных отсутствие информации совершенно не напрягало. Они вообще считали, что князь занимается блажью, пытаясь подробнее узнать о том, где и что происходит.

– А почему не третий обоз?

– Может, и третий, – вздохнул князь. – В любом случае времени ждать Танзани у нас нет.

– А если он не придет? Вдруг его что-то задержит в пути?

– Тогда нас раздавят. Хотя если действовать нагло… Вот что, выступаем!

– Милорд, вы уверены?

– Я уверен только в одном – сидеть в обороне с такими небольшими силами для нас смерти подобно! Наглость – второе счастье! – говорят у меня на родине.

– Милорд, вы же не хотите…

– Дитон, зови Лигура, будем думать.

– И зачем я спросил? – обратился к небесам Крейс, но под хмурым взглядом милорда поспешил исполнить его просьбу. – В конце концов, тут не такое уж плохое место, чтобы умереть, – пробурчал он себе под нос.

Когда Вольдемар в узком кругу изложил свои планы, о том, что князь рехнулся, подумали все. После, еще немного подумав, признали, что как раз такое безумие и может принести успех – ничего подобного от них точно не ждут.

– Идея захватить мятежное герцогство за полгода тоже казалась сумасшествием.

– Вот и ладно, – поднялся князь. – Лигур, проверьте снаряжение. Как там, кстати, показали себя доспехи?

– На удивление неплохо. Эта обработка специальным клеем отлично помогает от намокания. Но процесс размягчения все же идет. Мы обрабатываем их повторно. Думаю, года на два их хватит, не больше.

– Плохо…

– Плохо, милорд? Да обычные кожаные доспехи приходится менять после каждой кампании, и это летом! Ваша идея с обработкой весьма неплоха.

– Не моя, но рад, что она работает. И все равно нужно что-то делать с нормальными доспехами. Следует подумать о том, как можно упростить и ускорить производство нормальных кирас.

Лигур промолчал. Если князь что-нибудь вобьет себе в голову, то лучше не спорить. И если говорит, что производство кирас можно ускорить и удешевить, то… Порой понять князя было очень трудно, словно он не от мира сего. Хотя, впрочем, так все и было. Сейчас проблема кирас Лигура заботила мало – предстояло готовить армию к боям.

В поход армия выступала в совершенно разных чувствах. Если солдаты были полны энтузиазма и готовились разорвать любого, на кого им покажут, то офицеров напрягали те немногие слухи, что просочились из палатки князя. А высший командный состав был откровенно напряжен и взвинчен, ибо лучше всех представлял себе сложность стоящей перед ним задачи. В успехе первоначального варианта плана не сомневался никто, уже знали, что их ищут намного западнее того места, где они находились сейчас. Их просто не ждут тут. Да еще Крейс успел поработать, точнее, его люди, что существенно повышало шансы на успех. Но тревожили дальнейшие планы Вольдемара, а тут уже все зависело от того, насколько быстро оправится неприятель, как быстро сумеет подогнать необходимые силы и, главное, успеет ли подойти Танзани с обозом и армией. Только Вольдемар казался совершенно спокойным и абсолютно невозмутимым. Но именно казался, снова натянув на себя маску совершенно безэмоционального человека. Однако все, кто его знал достаточно хорошо, уже поняли, что такое состояние у князя бывает только в момент высшего напряжения всех его сил, как духовных, так и физических. Своеобразная психологическая защита, сказали бы психологи, если бы могли наблюдать. Однако на солдат такое состояние их командира, напротив, действовало ободряюще – раз уж этот мальчишка, их князь, настолько невозмутим, то уж им вообще нелепо бояться.