— А Ус-то здесь при каком? — не поняла Потина.

— Он в тюряге корпусным работал. Потом попался с чем-то. Но я слышал, что за хорошие бабки может такую услугу оказать.

— Так если он сейчас там не работает, — удивленно посмотрела на него Василиса, — как он может…

— У него там знакомые работают! — заорал толстяк. — Которые все могут!

Крышка чердачного люка, подняв густое облако пыли, с треском захлопнулась. Из-за бетонного перекрытия в углу выполз Лютый. Стряхивая с себя грязь, паутину и песок, несколько раз звучно чихнул. В другом углу эхом прочихался Псих.

— Щенки хреновы! — обращаясь к счищавшему с себя пыль Смирнову, прорычал Дубов. — В индейцев поиграть вздумали. Куда домоуправило смотрит?! Первоклашки на чердаке играют! Козел!

— Домоуправы обычно бабы, — прочихавшись, отозвался коротким смешком Псих.

— Значит, коза! — убежденно заявил Лютый. — И что предки пацанов думают? Ведь шарахнется кто-нибудь с крыши, выть будут! И видно же — одеты пацаны по фирме, значит, не алкаши родители!

Удивленно посмотрев на подельника, Псих весело захохотал.

— Да я в натуре говорю! — обиженно сказал Лютый. — Какой здесь, на хрен, смех!

Замолчавший на мгновение Смирнов засмеялся еще громче:

— В рот… ха… ха-ха… мента, — давясь смехом, с трудом выговорил он. — Лютый о де… ха-ха… тишках заботится… ха-ха!

— А чего балдеть? — смутился тот. — Мы без отца росли, — с доброй улыбкой стал вспоминать он. — А сестренка, Жанна, — в его неожиданно ставших теплыми глазах заискрился смех, — такая егоза была. Ни в чем пацанам не уступала. Чуть проворонишь — и бегаешь как угорелый. — Лютый добродушно рассмеялся.

Псих с удивлением смотрел на подельника. И это тот самый козырной фраер, прошедший лагерную лестницу от простого пахаря-мужика до сходки воров в законе, которые сделали его козырным фраером, что, по лагерным меркам, очень и очень много значит! Его, ни в чем и никогда не знавшего жалости, прозвали Лютым. Он пораженно качнул головой.

— Мать умерла, — продолжал Дубов. — Жанка в этом меня обвинила. Конечно, — он огорченно вздохнул, — если бы не мои сидки, она бы не заболела. Но что поделать. Пенсия у нее мизерная. Жанка росла. Все ее подруги как фифочки ходят, а она материно перешивает. — Лютый зло выругался. — А тут Пузырь со своей Васькой боксеров и самбистов в свою команду набирал. Я и клюнул. Делов-то хрен да немножко. Какого-нибудь спекуля отработать, чтобы свое место знал, а бабки хорошие. А потом… — Лютый вздохнул. — В общем, подставили меня. Но я свое выцепил. И гораздо больше, чем положено!

Перед Смирновым опять был не знающий страха и пощады Лютый. Почувствовав на себе взгляд Психа, он хищно оскалился:

— Но Пузырь, сука, Жанку прихватил! Падло! Я ему, козлу, весь жир выплавлю!

— До него еще добраться надо, — одернул его Псих, — чтобы жир выплавить.

— Доберусь! — уверенно заявил Дубов.

— А почему ты его кинул? — спросил Смирнов.

— Он меня, падло, крайним пустил! На мне, козел, бабки заработать решил. Да я тебе уже базарил про это, — опомнился он.

— По норам! — шепнул Псих и бесшумно, взбив пыльное облачко, залез за перекрытие.

Беззвучно и очень зло выругавшись, Лютый, ухватившись руками за широкую бетонную балку, одним прыжком перебросил через нее тело и, упав, вжался в грязный, с птичьим пометом песок.

— Ну видите! — раздался грубый женский голос. — Я говорю, что нет здесь детей!

— Но они были здесь! — взволнованно отозвался молодой мужской. — Мне Вовочка врать не будет. И он сказал, что был с ребятами на чердаке.

— С малых лет сдает, сучонок! — прошипел Лютый. Снова что-то проговорила женщина с грубым голосом.

— Замок нужно вешать! — послышался другой голос. — Здесь всегда висел!

С глухим стуком люк закрылся. Подождав немного в укрытии, уголовники вылезли.

— Надо валить отсюда, пока под замок не посадили! — отряхиваясь, проговорил Лютый.

— А ты говоришь, о детишках не заботятся, — не преминул поддеть его Псих. — Видишь, родители какой хай подняли!

— И правильно сделали, — неожиданно заступился за них Дубов. — Дети — это здорово! Знаешь… — вдруг смущенно признался он. — Я порой представлю, что делал бы, будь у меня сын или дочка…

— Нас вышка ждет! — зло выпалил Смирнов. — А ты о потомстве размечтался!

— Да я так, — угрюмо буркнул Лютый.

— Сейчас немного выждем, — подойдя к люку и не услышав ничего подозрительного, сказал Псих, — и свалим отсюда. Может, какую-нибудь бабулю подловим с хатой. Ведь сдают квартиры пенсионерки. Может, и нам насчет этого масть стрельнет.

— Я к маме схожу, — заглянув в комнату, сказала Ира. Увидев стоявшего на руках Бурова, удивленно округлила глаза.

Не обращая на нее внимания, он еще трижды отжался от пола и прыжком встал на ноги.

— Вот это да! — восторженно воскликнула девушка. — Вы каратист? Или что-то вроде?

Медленно усевшись в поперечный шпагат, Лев Молча кивнул.

— А как вас зовут? — с выступившим румянцем на щеках спросила она.

— Лев, — буркнул он и, мгновенно перекатившись через спину, встал на ноги.

— Если хотите есть, — все еще смущаясь, сказала Ира, — на кухне борщ, картошка и соленая капуста.

— Я пойду с тобой, — быстро надев рубашку, проговорил Буров.

Она благодарно посмотрела на него и тихо сказала:

— Я хотела вас попросить об этом. Но думала…

— И зря, — прервал ее Лев.

Решив купить что-нибудь посущественнее, чем колбаса и шоколад, Клава закрыла дверь. Ключ ей оставил водитель, предупредив, чтобы она потом бросила его в почтовый ящик. Она быстро сбежала с третьего этажа. Выйдя из подъезда, внимательно осмотрелась и быстро пошла по улице.

Псих, спрыгнув на площадку, глянул вниз. Не увидев никого, подскочил к открытому люку и призывно махнул рукой. Ухватившись пальцами за края, Лютый осторожно начал спускаться. Схватив его за пояс, Псих широко расставил ноги. Упершись левой рукой в стену, Дубов правой взялся за кольцо в крышке люка и закрыл его.

— Все, — выдохнул он.

Псих осторожно присел. Выставив здоровую ногу, Лютый слез с его плеч. Смирнов отряхнул плечи, подмигнул:

— Вовремя мы. Лестницу-то уже убрали!

— Зачем ты пришел? — сердито спросила Ирина мать вошедшего в дверь палаты Охотника.

Кутаясь в накинутый на плечи белый халат, тот тихо спросил:

— Как ты?

— Уходи! — требовательно сказала она.

— Надя, — вздохнув, виновато начал он, — пойми, так уж получилось! Я пришел вечером, чтобы отвезти вас на вашу квартиру…