Постум кивнул.

– Вон, вон, гляди, как забегали, – бродяга ткнул пальцем в окно.

Исполнители в самом деле носились по платформе взад и вперёд.

– Хорошо, что ты поехал со мной, приятель, – сказал Постум.

– И я тоже думаю, что хорошо, – отозвался тот.

– Ты не любишь Бенита? – спросил Постум.

– А за что мне его любить? Из-за него я потерял работу.

– А кем ты работал?

– Я? Порядочным человеком.

Вагон мерно покачивался. «Так-так», – стучали колёса на стыках. Мелькали огни сквозь неплотно задёрнутые занавески.

Император Постум возвращался в Рим.

«Послы Тибета прибыли в Рим…»

«Акта диурна», Календы февраля 1985 года[71]

Он долго плутал. Много лет. Искал пути. Шёл не туда. Его не пускали. Возвращался. Прятался. Едва не погиб. Замерзал в снегах, задыхался на горных перевалах. И все же он пришёл сюда, в этот край, где горы стерегут небеса, где среди ледников пасутся яки, пощипывая только что выросшую траву.

В феврале здесь уже наступила тёплая весна. Зеленели луга, вовсю щебетали птицы. Ночью выпал снег, но тут же растаял под горячими лучами солнца.

Послышался звон колокольчика. По дороге бежал человек. В руках копьё. А на копьё звенит колокольчик. Его звон и услышал Угей. Почтальон. Звон колокольчика должен отпугивать диких зверей. А копьём почтальон может оборониться. Разбойников в Тибете не так уж и мало. Есть целая область, где живут одни разбойники. За разбой отрубают руку, а культю опускают в кипящее масло, но, случается, на дорогах разбойничают однорукие.

Вид Угея не встревожил почтальона. Бывший телохранитель давно уже стал походить на жителя Тибета: грязная овчинная шуба с длинными рукавами, коня давно заменил вьючный як с можжевёловым кольцом в носу. Як тащит на себе нехитрые пожитки Угея – все, что за годы странствий удалось собрать и сохранить. Свитки. Десятки свитков с записями о виденном.

Угей опустился на каменистую землю, достал из-за пазухи своего спутника. Чёрный лоскут лежал на ладони неподвижно, будто боялся дышать этим воздухом, которого в любой момент может не хватить.

– М… ст….л… б…ссм…ртн…м…? – спросил лоскут на своём, понятном только Угею языке.

– Почти бессмертными, – отвечал бывший телохранитель и бывший убийца.

– В ч…м б…ссм…рт…? – допытывался чёрный лоскут.

Угей смотрел на гору Кайлас, что возвышалась над плоскогорьем в одиночестве, как уснувшее на много-много лет божество, и улыбался. Ему казалось, что у него больше нет тела, огромное око смотрит на него и видит его душу.

Угей содрогнулся.

– В ч…м б…ссм…рт…? – повторил лоскут.

– Сберегать жизни…

– Пр..ст… – шепнул лоскут.

– Разве?

Угей стряхнул с рукава шубы заползшего на овчину муравья. Но муравей тут же вновь очутился в её завитках. Настырный муравей. Нездешний. Угей был уверен, что в первый раз мураш забрался в шубу, когда Угей сделал привал на горном озере, похожем на синий осколок стекла драгоценной чаши. Бывший охранник тогда сидел на камнях, вокруг цвели жёлтые и синие маки, и Угей подумал, что спас слишком мало жизней и слишком многих убил. Вот тогда муравей и нырнул в овчину. Кто знает, может, это Минуций, обернувшийся муравьишкой, вновь очутился рядом. Нет, Угей не будет его во второй раз убивать. Он посадит его сюда на камешек. Крошечная жизнь взамен другой, отнятой…

На ночлег Угей постучался в хижину, сложенную из камней. На крыше сушился навоз для очага. Хозяева оказались гостеприимными. Ужин был скромен – цампа и масляный чай. Когда хозяева уснули, Угей напоил масляным чаем своего странного друга, и они продолжили беседу о бессмертии.

Теперь Угей знал, что такое бессмертие.

Почти знал.

Конец четвёртой книги

Август – титул правителя Римской Империи.

Авентин – один из семи холмов Рима. На Авентин в знак протеста против засилья патрициев удалились плебеи. Отсюда название Авентинской партии.

Аид – царство мёртвых. Подробно описано в «Энеиде» Вергилия.

«Акта диурна» – ежедневные ведомости. Издавались в древности на отбеленной гипсом доске. В романе – центральная газета Империи.

Алеаториум – игорный дом.

Амфитеатр – монументальное сооружение для публичных зрелищ преимущественно эллипсовидной формы.

Амфора – глиняный сосуд с двумя ручками, суживающийся книзу. Служил для хранения жидких и сыпучих тел.

Амфора – мера объёма, равна 26,26 л.

Антиганимед – урод. Ганимед – красавец.

Антиной – фаворит императора Адриана. Сохранилось огромное количество его статуй.

Апиций – римский оратор и писатель, автор кулинарной книги. Его имя стало нарицательным именем чревоугодника.

Аполлон Теменит – колоссальная статуя на Палатине.

Аппиева дорога – первая римская мощёная дорога. Проложена при цензоре Аппии Клавдии Слепом между Римом и Капуей, позже доведена до Брундизия.

Архиятер – врач на государственной службе.

Аспазия – знаменитая гетера и вторая жена Перикла. Отличалась умом, красотой и образованностью.

Асс – мелкая монета, равна четверти сестерция.

Атрий – центральное помещение в доме, куда выходили двери всех помещений. Нечто вроде холла, с бассейном в центре.

Аулеум – занавес, напоминающий декорацию. Он не опускался, а поднимался из специальной прорези.

Аурей (золотой) – равен ста сестерциям.

Базилика – здание прямоугольной формы, разделённое рядами колонн на несколько нефов. Предназначалась для судебных заседаний и других публичных собраний.

Байи – курортный город в Кампании, к западу от Неаполя, где обычно отдыхала римская знать.

Бальнеатор – банщик.

Безларник – человек без Ларов, то есть бездомный.

Бестиарий – борец, выступавший на арене в схватках с животными. В романе – дрессировщик зверей.

Библион – по-гречески «книга». Термин использован для замены слова «роман», который первоначально обозначал произведение, написанное не по-латыни.

Булла – амулет, приносящий удачу. Каждый ребёнок носил его до 14 – 15 лет.

Варвары – не греки и не римляне, чужеземцы, не причастные к Греко-римской цивилизации.