противоречиями геополитического характера, а не злой волей вождей или крайней идеологической непримиримостью двух супердержав. Вслед за этими тремя самыми авторитетными и известными научными школами возникло ещё несколько влиятельных направлений. Особое место в этом ряду занимают представители американской политологической школы теории режимов (М. Каплан, Б. Рассет, X. Старр, Дж. Най[397]), которые стали рассматривать холодную войну в качестве своеобразного режима безопасности для формирования послевоенного нового мирового порядка. Очень своеобразную трактовку холодной войны предлагали также теоретики школы мирсистемного анализа (А.Г. Франк, С. Амин, И. Валлерстайн, Дж. Арриги[398]), которые видели в ней главный и реальный инструмент совершенно сознательного раздела сверхдержавами нестабильных и слаборазвитых регионов мира на сферы своего влияния и контроля и т. д.

Кроме названных, вполне сформировавшихся и полноценных научных зарубежных школ, можно указать и множество других научных групп, которые также предлагают достаточно серьёзные гипотезы, объясняющие возникновение холодной войны либо конфликтом сталинизм — атлантизм, либо ошибками «системы коммуникаций», либо неспособностью двух сверхдержав мирно поделить Восточную Европу, либо последствиями атомного шантажа и т. д.

6. Палестинская проблема и образование государства Израиль (1945–1948)

Хорошо известно, что ещё во время войны Великобритания существенно расширила своё влияние в Ближневосточном регионе и в начале октября 1944 г. тогдашний глава британского Форин-офиса Антони Иден инициировал подписание пятью арабскими государствами — Египтом, Сирией, Трансиорданией, Ираком и Ливаном — так называемого Александрийского протокола. Именно на базе этого протокола под эгидой Великобритании в конце марта 1945 г. в Каире была создана Лига Арабских государств, которая вскоре пополнилась ещё двумя членами — Саудовской Аравией и Северным Йеменом.

Между тем к моменту создания этой Лиги на территорию арабской Палестины за годы войны переселилось более 600 тысяч европейских евреев, что вызывало крайнее недовольство в арабском мире. В этой сложной ситуации британский кабинет, владевший особым мандатом на управление Палестиной ещё с апреля 1920 г., вынужден был перекрыть приток еврейских поселенцев в этот регион, что вызвало колоссальный рост еврейского экстремизма на Ближнем Востоке. В конце 1944 г. лидеры сионистов и руководители ряда подпольных экстремистских организаций, в частности «Лехи» и «Иргун», — Ицхак Шамир, Исраэль Эльдад, Натан Елин-Мор, Менахен Бегин и другие, давно лелеявшие планы создания еврейского государства, начали вооружённую борьбу за ликвидацию британского мандата на Палестину, Верховным комиссаром которой в начале ноября 1944 г. стал британский фельдмаршал Джон Стендиш Горт. Причём буквально через пару дней после его прибытия в Каир как бы в насмешку над британской короной два боевика «Лехи» Элияху Хаким и Элияху Бейт-Цури застрелили в столице Египта британского министра по делам Ближнего Востока Уолтера Гиннесса, что вынудило британские власти срочно дать санкцию на проведение спецоперации «Сезон» против еврейских боевиков силами ударных отрядов «Пальмахи» организации «Хагана», которая давно сотрудничала с Управлением специальных операций Великобритании.[399]

Между тем, как считают ряд израильских историков (З.Е. Гельман[400]), англичане долгое время считали некоторых лидеров боевиков, в частности М. Бегина, «рукой Сталина» в Палестине, и не без оснований, поскольку об этом зримо говорят недавно рассекреченные документы из архива британской разведки. Тогдашние лондонские аналитики полагали, что он не был кадровым офицером советской разведки, но, несомненно, получал помощь от советских спецслужб «для борьбы с британским империализмом». Более того, в тот период англичане подозревали многих политических деятелей сионизма, родившихся в царской России, в связях с советской разведкой, в том числе начальника Генерального штаба «Хаганы» Ицхака Саде, который демонстративно не участвовал в терроре против англичан.

Кроме того, как установил французский историк Л. Рукер, автор двух известных работ «Сталин, Израиль и евреи» и «Сюрприз Москвы: советско-израильский альянс 1947–1949 гг.»,[401] незадолго до Ялтинской встречи лидеров «Большой тройки» тогдашний замнаркома иностранных дел СССР Иван Михайлович Майский (Ляховецкий), который почти 11 лет был советским послом в Лондоне и прекрасно знал все тонкости британской политики, в том числе на Ближнем Востоке, встречался в столице Великобритании с президентом Всемирной сионистской организации Хаимом Вейцманом и заверил его, что советское правительство знает о целях сионистов и будет «безусловно, стоять на их стороне». Кроме того, по дороге из Лондона в Москву он остановился в Палестине, где имел продолжительную встречу с председателем Еврейского агентства для Израиля («Сохнут») Давидом Бен-Гурионом, что породило настоящую панику в английских спецслужбах, агенты которой непрестанно пасли советского визитёра на подмандатной территории. По всей видимости, именно И. И. Майский, слывший главным консультантом И.В. Сталина по британским и ближневосточным вопросам, и привлёк внимание вождя к палестинской проблеме, которая впервые обсуждалась лидерами «Большой тройки» на встрече в Ялте в феврале 1945 г.[402]

Сразу после окончания Потсдамской конференции, в августе 1945 г., Всемирный сионистский конгресс, штаб-квартира которого располагалась в Нью-Йорке, по «подсказке» советской стороны выдвинул лозунг переселения в Палестину ещё 1 млн евреев, который под давлением местных еврейских общин и организаций, а также Конгресса США вынужден был поддержать и президент Г. Трумэн. Однако, предвидя политический взрыв в арабских государствах, Лондон отклонил эту инициативу американских властей, а в октябре 1946 г. четыре представители Лиги арабских государств от Египта, Ливана, Сирии и Ирака выступили с заявлением в адрес американской администрации, в котором предупредили Вашингтон, что любые попытки превратить Палестину в еврейское государство приведут к большой войне на всём Ближнем Востоке. Не имея никакой возможности противиться нажиму Вашингтона и одновременно не желая осложнять собственные отношения со всем арабским миром, британское правительство решило снять с себя всякую ответственность за происходящие события, и в середине февраля 1947 г. министр иностранных дел Эрнест Бевин публично заявил о твёрдом намерении Великобритании отказаться от своего мандата на Палестину.

Москва, давно выступавшая за отмену британского мандата, вывод английских войск и создание единой независимой Палестины под «опекой» ООН (а реально под контролем держав «Большой тройки»), поддержала это предложение и уже в марте 1947 г. Ближневосточный отдел советской миссии при ООН призвал к созданию «единой демократической Палестины, где будут обеспечены равные национальные и демократические права проживающих там народов». Однако уже через месяц ситуация кардинально изменилась, поскольку заместитель министра иностранных дел и постоянный представитель СССР при ООН Андрей Андреевич Громыко получил прямое указание Москвы представить новую позицию советской стороны по вопросу о разделе Палестины на еврейскую и арабскую части на Чрезвычайной сессии Генеральной Ассамблеи ООН, работа которой началась в конце апреля 1947 г.

Предложение о разделе Палестины, внесённое на заседание Генеральной Ассамблеи Специальным комитетом ООН (UNSCOP), состоялось 29 ноября 1947 г. За принятие предложенного плана, оформленного в специальной резолюции ГА ООН № 181, проголосовали 33 государства, в