– Как же так?

– Это было непреднамеренно. Случайное совпадение.

– Совпадение? – возмутился я. – Но мы видели в подвале доказательства того, что обе смерти были предсказаны еще за сорок лет до этого!

Митараи, сложив руки на груди, продолжил:

– Сперва стоит понять, не было ли все увиденное нами иллюзией. Существовали ли фрески на самом деле?

– О чем ты?! Мы все их видели! Ты их видел!

– Однако их больше нет… Возможно, это была всего лишь галлюцинация.

Леона, сидевшая рядом с Митараи, кивнула.

– Честно говоря, фрески были самой удивительной деталью этого расследования. Я не могу найти им объяснения. Все дело – череда удивительных совпадений. Сперва я решил, что эти изображения – плод моей собственной фантазии. Удивительно, что вы тоже видели их.

– Череда совпадений?

– Верно. Но обо всем по порядку. Убийца по определенной причине решил убить Таку. В ночь бури этот человек договорился о встрече с ним в этой самой квартире.

– В этой квартире? Но как?

Митараи только что буквально назвал убийцей Леону! У кого еще мог быть ключ от ее квартиры?

– У убийцы были на это свои причины. Итак, его здесь усыпили…

– Как?

– Усыпили, используя шприц, – ввели некое вещество между зубами в десны.

– Что?! Откуда ты знаешь?

– Я нашел шприц. В нем был яд, который вызывает онемение и затуманивает сознание где-то на час или около того.

– Где ты его нашел?

– В металлическом контейнере, спрятанном в топливном сарае с углем. После того как мужчина потерял сознание, у преступника возникла гениальная идея. Никто в истории до подобного не додумался!

– Какая идея? – спросил я, подавшись вперед и затаив дыхание. Бешеный стук сердца отдавался эхом в моих ушах.

– Гениальный маневр, чтобы обеспечить себе алиби и избежать ответственности.

– И…

– Лучший способ – заставить Таку убить себя самому.

– То есть преступник инсценировал самоубийство?

– Да.

– Но каким образом?

– Таку должен был спрыгнуть с высоты. Поэтому преступник оставил в компьютере записку от его имени.

– Спрыгнуть с крыши дома Фудзинами?

– Нет, – Митараи покачал головой. – Спрыгнув оттуда, невозможно погибнуть.

– Тогда откуда?

Мой друг крутанул барный табурет и оказался лицом к стеклянной двери на веранду. Затем указал на единственное оставшееся целым рукотворное сооружение на холме Кураями.

– Оттуда.

Мы смотрели на дымоход бани Фудзидана-ю.

– Труба дымохода?! – закричал я.

Леона молчала.

– Да, господин Таку собирался покончить жизнь самоубийством, спрыгнув с верхушки трубы дымохода… – Митараи медленно повернул голову в сторону барной стойки. – Если учитывать этот факт, то текст предсмертной записки обретает смысл, верно? «Простите мне мой последний шаг. Я своими руками сделал все для своей смерти». Думаю, он говорил о том, что даже настолько бесполезное сооружение, как дымоход бани Фудзидана-ю, послужило его ужасной цели.

– Действительно… Теперь этот дымоход полезен разве что для самоубийства. Но зачем писать о прыжке, если Таку был без сознания? Неужели его тело подняли наверх по металлической лестнице, чтобы сбросить вниз?

– Даже такой способ не обеспечил бы убийце алиби.

– Но… что же тогда произошло?

– У преступника был изощренный план. Вы не будете разочарованы! – Митараи посмотрел прямо на меня. Я узнал этот озорной взгляд – он возникал каждый раз, когда мой друг хотел добиться театрального эффекта. – Идея настолько поразительна, что причина, по которой она пришла на ум преступнику, даже для меня остается загадкой. Пожалуй, можно предположить, что у убийцы уже был подобный опыт. Насколько я могу судить, он закрепил две перекладины по окружности трубы дымохода, повесив на них сетчатые мешки…

– Что? – я повысил голос, не понимая, о чем говорит Митараи. Я решил, что это очередная шутка. – Ты, наверное, не всерьез?

– Я серьезно, Исиока-кун. Все претензии предъявляй преступнику. Понимаю, здравомыслящим людям вроде тебя сложно в это поверить…

– Я требую объяснений! – почти кричал я. Я сильно переживал за Леону, которая все еще не произнесла ни слова.

– На каждой из перекладин на верхнем конце трубы висел крепкий мешок, загруженный углем, насколько это было возможно.

– Углем?

Мне захотелось потрогать лоб Митараи, чтобы удостовериться, что у того нет жара. Это звучало как натуральный бред.

– Уголь, Исиока-кун. В печи было много недогоревшего угля, какие-то запасы остались в сарае. Им вполне можно было торговать.

– Хочешь сказать, что убийца поднялся на верхушку дымохода, неся с собой два тяжелых мешка, нагруженных углем?

– Они не слишком тяжелые. Думаю, закрепив перекладины и повесив на них мешки, преступник понемногу поднимал наверх уголь, наполняя мешки до краев никем не замеченный. Он потратил довольно много времени, но начал приготовления сильно заранее.

– Зачем?

– Чтобы не пришлось самостоятельно поднимать тело Таку наверх.

– …Что ты хочешь этим сказать? – Я не мог понять, как ни пытался.

– Убийца построил лифт. Если мешки с углем весят больше тела Таку, то с их помощью можно легко поднять его наверх. Тело привязали бы к противоположному концу веревки, идущей вверх, к мешкам, а затем сломали бы перекладину. Мешки упали бы в дымоход, а тело Таку вытянуло бы наверх за счет натяжения веревки. Тело не нужно было бы нести на себе, забираясь наверх, – оно само поднялось бы на верхушку дымохода. А ослабив узел, можно было сделать так, что тело упало бы на землю, как и во время прыжка. Любые несоответствия или следы можно было бы скрыть, если выбрать дождливый день. Такой была логика убийцы! Веревка и мешки с углем, согласно этой логике, падали вниз по трубе дымохода и приземлялись в печи – их можно было убрать позднее. Но, даже если б преступник не смог этого сделать, никто не заметил бы разницы, ведь в печи была настоящая свалка. Уголь при падении высыпался бы из мешка, скрывая все следы. Здесь понадобился бы очень эксцентричный следователь, способный установить связь между углем в печи и трупом снаружи!

Митараи замолчал. Я совсем растерялся: идея по-прежнему казалась мне невероятной. Даже если таков был замысел преступника, почему тело Таку не побывало в дымоходе?

– Но труп Таку нашли не у основания трубы дымохода! К тому же… тело нужно было принести сюда, обвязать его веревкой, а другой конец поднять на верхушку трубы…