— Кто забрал тебя из дома от мамы?

Тревор долго смотрел ей в глаза, прежде чем ответить:

— Приятная леди.

Кейт и Дженни обменялись взглядами.

— Как она выглядела?

Он облизнул губы, как бы размышляя над ответом, затем его язык начал выискивать остатки шоколада за щеками.

— От нее приятно пахло яблоками, и у нее были красивые волосы.

— Какие у нее были волосы?

— Каждый день разные.

— Она пользовалась париком?

Он кивнул:

— У него в спальне, в шкафу.

— У него в спальне?

Он решительно закивал:

— Он был в туалете.

— В туалете?

Тревор усмехнулся:

— Он был такой смешной… он пытался меня поцеловать.

В комнате воцарилось молчание. Тревор первым прервал его:

— Он был хороший. Он мне нравился. Я ему тоже нравился. — В следующую минуту его глаза наполнились слезами, и он жалобно спросил: — Где моя мама? Она все еще там на полу?

Мальчик расплакался. Барбара сжала его в объятиях. Мальчик напоминал затравленного маленького зверька. Его испуганный взгляд поочередно останавливался на каждой из женщин. Кейт с болью наблюдала за этим несчастным ребенком. Казалось, он ждет, что его еще о чем-то будут спрашивать, и боится новых вопросов. Кейт вышла из комнаты. Она не могла себе представить, как Дженни может выносить подобные вещи каждый день.

В офисе Кейт опять зазвонил телефон. Она не стала брать трубку, снова и снова перечитывая показания всех женщин.

Вероятно, Регина Карлтон чувствует себя уже достаточно хорошо для разговора, и Кейт решила навестить ее во второй половине дня. Да и всех проходящих по делу о педофилии необходимо опросить повторно, причем особо — о Сьюзи Харрингтон и о Баркере. Кто-нибудь что-нибудь да расскажет, Кейт в этом не сомневалась.

Джереми Бленкли вечером ожидал сюрприз. Благодаря Кенни Кейтлину он выйдет на свободу. Кейт рассчитывала, что освобождение под подписку освежит его память.

Ей очень хотелось поскорее во всем разобраться ради детей Грантли и ради себя самой. Пусть наконец каждый снова сможет жить своей жизнью. Возможно, им с Патриком удастся вновь построить то, что они разрушили. А для этого Кейт необходимо прищучить Баркера и Сьюзи Харрингтон.

Патрик чувствовал огромную усталость. Переезд в другую клинику окончательно лишил его сил. Как объяснял ему доктор Тарбук, с момента покушения, учитывая серьезность ран, прошло еще слишком мало времени. Хотя у Патрика возникло ощущение, будто он уже идет на поправку.

Все достоинства частной клиники с ее высококвалифицированным персоналом не смогли уберечь Патрика от сильной головной боли и от полного истощения сил. Хотя клинике следовало отдать должное! Палата, где он лежал, скорее напоминала уютную спальню в хорошем отеле. Веселенькие шторы из ситца, такие же наволочки на подушках, гравюры, подобранные со вкусом… Конечно, ничего особенного. Но Патрику было с чем сравнивать!

Патрик наслаждался завоеваниями цивилизации: удобной кроватью, телевизором, который ловил все каналы, собственной ванной комнатой и возможностью оставаться в одиночестве. Кроме того, у него в распоряжении имелось два телефона, компьютер и факс. В целом все было неплохо, хотя для полноты ощущений не хватало длинноногой секретарши с пышным бюстом.

Патрик закрыл глаза и попытался расслабиться, окунувшись в приятную прохладу подушек. По мнению Тарбука, мигрень еще на долгое время останется неотъемлемой частью его жизни. Но, несмотря на постоянные боли, Патрик радовался уже тому, что просто выжил. Патрик знал: Борис не рассчитывал на его чудесное воскрешение, но, по словам Вилли, пожалел о содеянном. В попытке убийства Патрика не крылось, как заявил Борис, ничего личного, просто бизнес.

— Держись, Борис! Ты скоро пожалеешь, что вообще занялся этим чертовым бизнесом! Неужели ты надеялся так же легко избавиться от меня, как от паршивой уличной собачонки?

Каждый раз, восстанавливая в памяти детали покушения, совершенного средь бела дня на глазах многочисленных прохожих, Патрик еле удерживал себя от того, чтобы не вскочить с постели, позабыв про все свои травмы, и не расправиться наконец с этим русским сутенером. Борису, уверял Вилли, плевать на все обвинения, которые могут выдвинуть в его адрес. Он без труда отмажется от всего. И Патрик понимал: именно так и обстоят дела.

Ему предстояло еще многое выяснить и сделать, как только он встанет на ноги. Он хотел встретиться с Борисом, будучи уже в хорошей форме и полной силе. Как он мечтал об этом! Ему необходимо доказать себе и окружающим, что он в состоянии решить все свои проблемы, рассчитаться с врагами и управлять бизнесом.

В целях безопасности Вилли привел ему крепких ребят, которые сейчас караулили за дверью. Вдруг Борис снова решит от него избавиться?! Мысль о возможности нового покушения лишала Патрика покоя. Хотя Борис, по его мнению, говорил искренне: просто бизнес, ничего личного.

Патрика особенно бесило понимание того, что Борису удалось обыграть его всухую. Сейчас Борис управлял его клубом. Можно себе представить, к чему приведет его управление! Патрику не терпелось расквитаться с русским за все.

Вилли говорил, что, несмотря на похищение и все последующие издевательства, он не испытывает к Борису острой ненависти, хотя, конечно, Борис редкий негодяй. Патрика не удивляли чувства Вилли. В конце концов, душа и чувства у каждого свои.

Борис подстрелил Патрика как бешеного пса, посреди улицы. Эта мысль причиняла невыносимую боль. Патрик понимал: ему еще очень долго придется жить с этой болью. По крайней мере до тех пор, пока он не осуществит возмездие.

Регина Карлтон смотрела на женщину, сидевшую возле ее кровати, и не могла решить, смеяться ей или плакать. «Уж не галлюцинация ли это?» — думала она, пока не услышала знакомый голос с хрипотцой:

— Сколько же мы не виделись, Регги!

— Зачем ты пришла? Я же, кажется, пообещала, что никому не расскажу о тебе. Чего ты от меня хочешь?

В голосе Регины звучала паника. Женщина усмехнулась и дружески потрепала ее по плечу:

— Успокойся, моя дорогая. Я просто волновалась за тебя, вот и все. А потом, Регги, ты моя старая подруга. Я знаю тебя с детства и знаю твоих детей. Кстати, как они? Их снова у тебя забрали?

Регина ничего не ответила.

— Я кое-что принесла тебе, дорогая. Догадайся, что это?

Регина покачала головой. В ее глазах застыл страх. Несмотря на сильные антидепрессанты, которые она принимала в большом количестве, ей никак не удавалось взять себя в руки.

— Ну почему же ты молчишь, Регина? Ты ведь так любишь сюрпризы!

В голосе гостьи сквозила фальшь, напоминавшая Регине о прошлом, которое ей так хотелось забыть.