class="p1">Душевно преданный

Ф. Булгарин

3 ноября 1840

Воскресенье

12

Почтеннейший Александр Васильевич!

В надежде на всегдашнее Ваше ко мне расположение прошу у Вас покровительства для сына друга моего Гассе – на счет русского языка. Охота у него сильная – но скоро нельзя немцу победить трудностей. Впрочем, под Вашим просвещенным руководством он успеет.

С душевною преданностью остаюсь навеки ваш верный

Ф. Булгарин

24 мая 1841

СПб.

13

Почтеннейший и добрейший Александр Васильевич!

Я был в Дерпте и, приехав третьего дня, нашел Ваше письмо на столе. Желанье Ваше будет непременно исполнено, и я был бы счастлив, если б мог все сделать так легко – что только вы ни пожелаете, ибо я душевно вас люблю и уважаю[1422].

Ваш верный

Ф. Булгарин

26 августа 1841

14

Почтеннейший Александр Васильевич!

Извините, что я до сих пор не доставил Вам «Комаров»[1423]. Причина та, что мне схотелось быть самому у вас – и потолковать кое о чем – по семейным обстоятельствам – болезнь жены и детей – свели меня почти с ума. Чтите и не кляните[1424]!

Поручаю Вашему покровительству молодого Гассе – который по моему совету сделался русским из лифляндца и переехал в Петербург. Он не имеет ни одного покровителя, а юному древу нужна подпора.

С истинным и душевным уважением и преданностью верный навсегда

Ф. Булгарин

17 мая 1842

15

Милостивый государь Александр Васильевич!

Я прежде намеревался прочесть описание сражения на публичном чтении в пользу Казани[1425], но некоторые из моих приятельниц и приятели убедили меня прочесть романтический отрывок из исторических и романтических очерков из «Жизни Суворова»[1426]. А потому посылаю Вам «Детский возраст Суворова» для проценсирования, а если это нужно – то и для показания министру[1427], ибо говорят, что сам министр якобы просматривает статьи для этого публичного чтения! Прошу покорно о скорейшем исполнении этого дела, что[бы] за мною не остановилось предприятие, и с истинным почтением и таковою же преданностью честь имею быть вашим покорнейшим слугою

Ф. Булгарин

30 декабря 1842

Квартирую: На Невском проспекте, за Аничковым мостом, в доме купца Федора Меняева, № 93.

16

Милостивый государь Александр Васильевич!

Вы меня чрезвычайно обяжете, если скоро возвратите процензированную статью «Детство Суворова», назначенную для публичного чтения в пользу Казани. Общество, занимающееся составом чтения, не дает мне покоя и говорит, что за мною только остановка. Вот и сию минуту штурмует меня генерал Скобелев.

С истинным почтением и преданностью честь имею быть вашим покорным слугою

Ф. Булгарин

31 дек[абря] 1842

СПб.

17

Милостивый государь Александр Васильевич!

Я бы Вас вовсе не беспокоил моею статьею, если б меня не мучили. Хотят составить чтение – и нет моей статьи! Если изволили прочесть, благоволите прислать с подателем.

С истинным почтением и преданностью честь имею быть вашим покорным слугою

Ф. Булгарин.

8 января 1843

СПб.

18

Почтеннейший и любезный Александр Васильевич!

Расскажу об омнибусах в будущем фельетоне – нынешний уже написан – и нельзя, по недостатку места, разлечься в нем[1428]. Мне весьма приятно быть Вам во всем угодным (прекрасное богемское выражение) в доказательство, что, невзирая на все оскорбления «Отеч[ественных] записок», я не перестал любить Вас, зная Вашу душу. Злодеи мои увлекли Вас в реку и понесли по течению к своей цели, но я уверен, что Вы тот же добрый и благородный человек, что и были в юности Вашей!

Корсаков! – Смерть его поразила меня до того, что я сам заболел![1429] Я знал его с 1806 года и жил дружно в молодости. Нет человека без слабостей – но он был истинно честный и благородный человек.

Не бойтесь нищеты для детей. Промысел, человечество и свет не таковы, какими изображают их «Отеч[ественные] записки»! Есть Бог, есть награда за добро и честность, и долг отцу выплачивается детям, и Вы имеете право на это надеяться от Бога и человечества.

Старый друг лучше новых двух

Ф. Булгарин.

14 апреля 1844

СПб.

19

Почтеннейший Александр Васильевич!

Покойный граф Ростопчин сказал весьма справедливо: «On ne fait pas du fromage dans le pays des anthropophages»[1430] – а еще ближе к цели сказал знаменитый Клингер сказочнику Музеусу, приехавшему в Россию на жительство, по приглашению императрицы Марии Федоровны: «In Russland muss man nicht schreiben, aber bloss verdauen», т. е. «В Россию ездят не для того, чтоб писать, но чтоб упражняться в пищеварении!» – А мы, глупцы, пишем! Для потехи покажу вам несколько корректурных листов «Пчелы», подписанных первыми членами санта-германдады[1431], Крыловым и Фрейгангом! Это уже так мило, что и сердиться нельзя! Тщательно храню я эти листы для истории нашей литературной эпохи. Но разве с одной стороны горе? Понимает ли наша публика дело? – Вот ваш хозяин Спасской мызы[1432] пришел ко мне объявлять свое неудовольствие за напечатание его имени в фельетоне «С[еверной] пчелы» – и сообщил некоторые поправки насчет цены и проч. – Пишу к Вам об этом для того, чтоб вы видели, в каком положении я нахожусь! Не будь милостью Божьей царской милости – то хоть прочь беги! Ничем, никому и никогда угодить нельзя! Между тем я один из первых воспользую[сь] омнибусом, чтоб навестить вас на даче и пожать вам дружески руку.

После смерти П. А. Корсакова – вы остались один человек в ценсуре. Да хранит вас Господь от всех злых наваждений и да поможет переносить тяжкое бремя – о чем умоляет Всевышнего верно и искренно любящий вас и преданный вам

Ф. Булгарин.

30 апреля 1844

СПб.

20

Почтеннейший и добрый Александр Васильевич!

Наделали вы мне хлопот! Велели публиковать на субботу вашу книгу у Ольхина и Иванова[1433] – народ начал требовать, а нет ни одного экземпляра в лавках! – Ведь закон таков: когда книгопродавец публикует, то должен прежде купить у вас или взять на комиссию – а когда автор публикует на имя книгопродавца, то должен прежде положить у него в лавке экземпляры.

Мне не весьма понравилась музыка, которую распевала публика: «Да что это “Пчела” врет!» – Ради бога, положите хоть десяток экземпляров в лавке Ольхина, о чем просит истинно вас любящий и уважающий, quand même[1434]…

Ф. Булгарин

6 мая 1845

СПб.

21

Отец