Если не согласится,  себя застреляю, не смогу без него жить. Антон смотрит на меня и молчит, играя желваками. — Поклянись, сказала! — Закричала срывающимся от отчаянья голосом.

— Обещаю. — Произносит он тихо, пристально смотря мне в глаза.

— Пизд-*ц!  — Чуть ли не сплёвывая произнёс Лютов, вырывая из моих рук пистолет. — Антон, что за херня?

— Не вмешивайся.  — Произносит Ромашов, и подходит ко мне. — Пошли. — Берёт меня за руку и уводит в дом.

— Ты уезжаешь? — обречённо произношу,  устало садясь на кровать.

— Да.  — Отвечает. От этого «да» острая боль пронзила сердце. — Диана, собирайся!  — зло рыкнул он.

Встаю, и на негнущихся ногах иду к своей сумке. Нужно успокоиться, но предательские слёзы сами катятся по щекам.

— Канарейка, завязывай слёзы лить…— тяжко вздохнул он.

— Я не плачу. — Пробурчала в ответ.

— Я вижу, как влажная дорожка за тобой тянется. Прекращай рыдать, я сказал!  — А я не могу успокоиться, и всё тут. —  Ну что опять не так, а? — Подходит ко мне, и приобняв пожимает спиной к себе. — Диан, ну правда, завязывай рыдать. Собери вещи, пора отправляется домой.

— Так езжай, я тебя не держу.  — Всхлипнув отвечаю. Пытаясь, справится с этим чёртовым потоком слёз.

— Не держит она… — Ещё сильнее прижал он. — Проблема в том, что я дал обещание тебе. А ты знаешь, что я всегда держу слово. Так что с сегодняшнего дня мы будем жить вместе. Но, больше не смей на меня пушку наставлять, такое дважды не прокатит.   И всё-таки ответь, что ты имела, введу, когда сказала Регине : что касается тебя? Что Андреев тебе сделал? — Я прикрыла глаза, не могу рассказать, хоть режьте меня.

—Я не хочу говорить об этом.

— Ладно, подожду, когда ты будешь готова. Ответ: никогда —  не принимается. А теперь беги собираться, я устал и зверски есть хочу, а нам до дома часа три нужно добираться.

— Так можно в кафе перекусить?

— Ну, уж нет, я в забегаловках не питаюсь. Сама приготовишь. — И  ехидненько. — Невеста. 

Резко развернулся и вышел из дома. А я как дура, стою с улыбкой до ушей. Невеста. Пусть и сказал с сарказмом, но всё равно хорошо на душе от этого слова.

— У-и-и!  — взвизгнула я и побежала собирать вещи.

***

Ромашов вышел с полуулыбкой на губах.  Капец, его чуть не пристрелили, а ему висело!

— Поговорим? — Показывая глазами на лавочку, обратился я к Антону. Только мы сели, моей выдержки пришёл конец. — Ромашов, что это сейчас было?

— Я её совратил… — У меня, наверное,  глаза стали квадратные от этой новости. Меня же жена убьёт за сестру!

— Я же тогда пошутил!  Антон, ты чего наделал?

— А что ты хотел?! Я мужик, в конце концов!

— Я в курсе. У меня другой вопрос: как ты мог меня так подставить? Она же мелкая ещё!  Какого хрена ты на неё полез. Призд*ц! Меня теперь жена убьёт, и всё из-за тебя Казанова долбанный! — заорал я. 

 — Мила адекватная, не наговаривай на неё. А Диане двадцать один год, она совершеннолетняя.

— Ромашов, ты же понимаешь, что тебя реально придётся жениться? Поматросил и бросил — не прокатит. Вздумаешь соскочить, знай, я сам тебя выловлю, и за шкирку в ЗАГс притащу! 

— Извини.

— Антон. — Уже спокойно. — Она моя свояченица, плохая она или хорошая, неважно. Диана сестра моей жены, и одним «извини», ты уже не отделаешься.  

— Она мне нравится…

— Что? — охнул я. — Чем тебе эта сопля могла понравиться?

Его ответ меня убил!

— Готовит вкусно.

— Час от чесу не легче! А впрочем, пофиг. — Обречённо махнул рукой. — Ты на ней женишься и точка. Считай  это моим приказом, и он не обсуждается.

— Всё сказал? — смотря на меня прищуром, спросил он.

— Пока да! А там посмотрим…

— Не кипишуй командир, женюсь я на канарейке.

— Этого мало, друг.  Ты обязан сделать её счастливой. Счастливая женщина, проблем меньше. Короче, сделай так, чтобы она светилась от счастья,  как начищенный самовар.  Понял меня? — Он улыбнулся и кивнул. —  Увижу её в слезах, будешь иметь дело со мной.  Буду бить долго и больно, возможно, ногами.

— А обороняться, я имею право?

— В этом случае нет. Ну, ты и отжёг…— Похлопал его по плечу. — Ну, всё, я пошёл, пора Регину отвезти на аэродром. — Только я отвернулся и сделал шаг, как мне прилетело в спину. 

— Ты же её терпеть не можешь.

— Кого? — Резко я развернулся к нему. 

— Диану.

— Это ничего не меняет. Она сестра жены, этим всё сказано.  

Иду к машине и думаю, как жене помягче преподнести такую новости? С ума сойти! Бедный Ромашов. Вот это он встрял!

Я сидел напротив Регины.Она зажимала рукой рану, из которой сочилась кровь. Молча достал аптечку и  сел рядом с ней.

— Давай обработаю.  — Убирал её руку и принялся обрабатывать перекисью рану, ей повезло она сквозная. Приподнимаю взгляд, а Регина смотрит пристально на меня.

— Егор… — начинает она.

— Это ничего не значит.  — Сразу убиваю надежду, на помилование.

— Пожалуйста…— шепчет. 

— Ты хотела подставить нас. Ты  убила невинных людей, так что мой ответ  — нет.

— Тогда отправь меня в тюрьму.

— Ты оттуда сбежишь, и это ты знаешь не хуже меня. Ты не оставила мне выбора, Регина. Я должен тебя вернуть, откуда взял.

— Я не животное, от которого можно избавиться! — воскликнула она. 

— Верно, не животное, ты хуже.

— Тогда убей сам! Егор, я же всегда верой и правдой служила тебе…

— Я тебе за это нехило платил. Хватит Регин давить на жалость, знаешь же, что это бесполезно.

— Егор, я же люблю тебя…

— Не х*я себе любовь! — присвистнул я. — Ты же отправила координаты боевикам, о месте, где мы собирались высадиться. 

— Но вы же не попали в засаду, а, наоборот, их разгромили.

—Регина, ты выслала им те координаты, какие нечестным путём добыла. Тогда ты была уверена, что они настоящие, так что завязывай строить из себя благородную деву!  

— Ты полюбил, что мне оставалась? Я была готова терпеть нескончаемую череду твоих любовниц, но только не это.

— Дура ты, Регина. И о любви нех*я не знаешь. Любовь-то не терпит зла. За любимого не жалко и жизнь отдать. А когда объект твоей любви погибает, ты вместе с ним тоже умираешь. 

—Это всего лишь пафосные слова.  Твой объект любви живёт и здравствует!