В Москве приняли решение разработать генеральный план развития города, и было дано поручение ленинградским проектировщикам приступить к разработке такого плана. Положительная деталь! Когда за короткий срок генеральный план развития города был разработан, он долго обсуждался на многих собраниях в городе. Сотрудники горкома КПСС и горсовета знакомили коллективы с планом и перспективами развития города. Секретари горкома партии читали в коллективах лекции на эту тему. В конечном итоге именно в семидесятые — восьмидесятые годы в соответствии с этим планом город приобрел современный вид. Тогда-то и началась застройка территории бывшего финского поселка (ныне улица Музрукова), а также улиц Сил-кина, Бессарабенко и других, названных в честь знаменитых и заслуженных горожан.

Стремление «посоветоваться с людьми» в определенной мере являлось отличительной чертой работы партийной организации города. Не по всем вопросам такой совет мог проходить открыто. Режим накладывал свои ограничения. И не царила при обсуждениях «тишь да гладь и Божья благодать». Например, во время строительства будущего Дома Советов встала задача коренным образом реконструировать старый сквер. Он давно произвольно зарос кустарником, но здесь было много сирени, благоухающей весной. Много месяцев шли дискуссии, бурно, с эмоциями. В конечном итоге «консенсус» был достигнут. Сегодня вокруг бывшего Дома Советов прекрасный, профессионально выращенный сквер, где любят отдыхать. Все убедились, что стало лучше.

И еще одно ноу-хау партийной организации города. Каждая пятилетка планировалась в стране, начиная с низовых организаций. Заявки суммировались по территориям и достигали верхов, формируя планы развития страны и отдельного предприятия. Разумеется, заявки превышали возможности бюджета страны. Распределение последнего всегда было нелегким делом. Несмотря на то что правительство никогда не обходило вниманием закрытые города, ошибочно представлять, что на Арзамас-16 сыпался золотой денежный дождь. Конечно, каждый руководитель определял задачи прежде всего из запросов развития производства. И в дирекции, и в партийных комитетах анализировали заявки подразделений и выбирали перечень объектов для строительства на пятилетку. Суммировав заявки по развитию производства, убедились, что выделяемых средств не хватит, даже если игнорировать социальный заказ. Попробовали иначе. Выделили первоочередные производственные объекты и, что осталось, запланировали использовать на жилье и коммуналку. Убедились, что и этот путь не приводит к желаемому результату. Тогда-то, пожалуй, впервые в рамках всего города начали планировать развитие города исходя из социальной структуры его населения.

К сожалению, в общественной деятельности и управлении социальными процессами не принято патентовать открытия и изобретения. В этом отношении многие так называемые «технари» могли бы стать лауреатами не только премий за производственные и научные достижения. В частности, планирование стали осуществлять по категориям. Рассчитали прежде всего, сколько обслуживающего персонала необходимо для обеспечения деятельности, допустим, одного научного работника, центральной фигуры создания и поддержания ядерного паритета в мире. Такой расчет сразу же показывал и пределы численности города, распределение по профессиям, структуру обслуживающих учреждений. Затем планировали необходимые затраты на отдельные группы населения: что нужно детям, подросткам, школьникам, молодежи, старикам. Такой подход позволил в значительной мере устранить диспропорции в развитии города, избежать ошибок планирования во многих городах, где, создав мощную производственную базу, забыли создать элементарные условия для того, чтобы запустить эти мощности в работу.

В результате за сравнительно короткий срок к началу восьмидесятых годов были обеспечены односменные занятия в школах, полностью решили проблему с детскими садами и яслями. Позднее появились загородный пионерский лагерь, другие объекты для отдыха, баня оздоровительного типа с бассейнами и саунами, парикмахерскими и развлекательными атрибутами. Кстати, и сегодня еще ряд объектов в городе, в частности спортивная база, создается в соответствии с тогдашними планами строительства на перспективу.

Все эти вопросы решались не без проблем. Во-первых, нужен был контроль. На важнейших строительных объектах создавались временные партгруппы. Их роль невозможно переоценить. К тому же именно в партийных комитетах института, заводов, в городском комитете партии удавалось преодолеть порой непонимание необходимости развития прежде всего социальных объектов, когда человеческий фактор вышел на первое место в производстве. Кстати, он всегда занимал это место в науке, что во многом диктовало стиль управления в таком городе, как Арзамас-16.

Вспоминаю бурное обсуждение на бюро горкома партии выдвинутого мной проекта строительства в прекрасном лесном массиве освещенной многокилометровой трассы для пеших и лыжных прогулок. «Вы что, хотите лес освещать?» — задавал мне вопрос в довольно повышенных тонах один из членов бюро. Характерно, что активно поддержал эту идею Е. А Негин, который на первый взгляд больше всех был заинтересован в производственных объектах, что еще раз подтверждает разностороннее и стратегическое мышление руководителей объекта. В сущности, каждый из них достойно отвечал задачам своего этапа существования ядерного центра страны.

Режим диктовал ряд специфических подходов к организации воспитательной работы. В городе были запрещены любые печатные издания. Зато помимо радиовещания имелась телевизионная студия, оборудованная аппаратурой с мощностью сигнала, обеспечивающего территорию города изображением без выхода за ее пределы. Подобное положение просто заставляло партийных идеологов уметь работать перед микрофоном и телекамерой. В подразделениях важное место занимала стенная печать. Я уже рассказывал, какую роль сыграла газета в математическом подразделении во время «дела молодых специалистов». Не случайно, безотносительно к тому, кто прав или виноват, начали разбираться с требованиями снять стенную газету. Стенную газету со статьей, связанной с осуждением позиции Сахарова, сняли в теоретическом секторе по общему молчаливому согласию без чьего-либо настояния. Редакторы газет, а их только в институте было более шестидесяти человек, составляли важный отряд партийного влияния. Жаль, что работали с ними мало и шаблонно.

Судьба коммунистов города трагична, как и в целом по всей стране. Некоторые из них, в том числе и те, кто руководил партийной работой, ныне умело, это не отнимешь, доказывают, каким безобразным был советский строй. Большинство же, отдававшие партийному строительству все свои силы и порой получавшие партийные подзатыльники за искреннее желание сделать партийную жизнь более демократичной и умной, с горечью воспринимают изменения в укладе жизни на производстве и в городе, утрату лучших традиций, расплывчатость целей и перспектив. Им не в чем каяться, как того требуют многие благополучные радетели за русский народ и Россию из художественно-творческой элиты.

Общественно-политическую жизнь города нельзя представить без комсомольцев. Историю городской комсомольской организации рассказал в вышедшей в 1998 году книге Г. Д. Куличков, один из старожилов города, много лет посвятивший комсомольской и затем партийной деятельности. Интересный рассказчик, в памяти которого тысячи эпизодов, связанных с деятельностью как самых именитых, так и рядовых строителей атомграда, пережил практически все годы взлета, стабильного развития, драматического падения. Он в значительной мере олицетворяет собой тип горожанина Арзамаса-16. Тот поразительный типаж, который сегодня катастрофически быстро уходит со сцены.