Алекс как будто в зазеркалье оказался, ужасно непривычное чувство.

Он отметил про себя, что у нее отличительная манера вождения, указывающая на уверенного в себе водителя, это замечалось сразу с первых минут его наблюдений за ней. Даже то, как она держит руль, справляясь с ручной коробкой передач, указывало на то, что на ее стиль управления машиной сильно повлиял некий мужчина. Отец?

— Хотел бы я послушать то, что ты скажешь завтра.

Кэш бросила на него короткий взгляд.

— Завтра я буду ужасно голодной, но я надеюсь, что ночью я умру от несварения желудка, а утром, когда приду в себя, все будет в норме. И голод мой будет вовсе не из-за растянувшегося желудка.

— У тебя черное чувство юмора. Неужели Марта так напугала тебя, что ты не смогла отказаться ни от чего?

— Нет, просто все было очень вкусно, — Кэш покусала губу, не отрываясь от дороги, — а я с утра ничего не ела. Тут жадность, наверное, свою роль сыграла, к тому же я подзабыла, что здесь предпочитают жирную пищу, так что наелась я быстро, но только Марта в это не поверила.

— Да, она что-то говорила мне про то, что ты тонкая, как тростиночка, — он не смог сдержать себя, да и собственно говоря не хотел этого.

Кэш хмыкнула, наконец, взглянув на него. Мужчина делал вид, что не улыбается. В воздухе повисла знакомая, но не высказанная острота. В ней шестьдесят три килограмма веса, при всем желании не назовешь тростиночкой!

— Я слышу плохо скрываемое веселье, предупреждаю тебя: лучше не начинай! Я тебе высажу за полярным кругом и еды не оставлю.

Лекс тихо рассмеялся.

— Даже не собирался. Ты злая.

— Может быть, если справедливое негодование теперь называется именно так.

Кэш потянулась к автомагнитоле, включая ее и настраивая звук, делая его чуть громче, чем урчания двигателя. В салоне заиграла мелодия с веселым мотивом, что-то типа кантри. Некоторое время они молчали, женщина следила за дорогой, махнув рукой патрульным на обочине.

— Ты теперь разговаривать не будешь?

Она вздохнула. Будет она разговаривать, только все вопросы, что крутятся в ее голове какие-то двоякие, так или иначе, хотя бы вскользь затрагивающие Минди. Его личной жизни Кэш касаться не хотелось.

— Буду, музыка в качестве заднего фона мне нравится куда больше, чем рычание мотора. Почему Брэд, а не Алекс?

— Потому что это второе имя. Так звали моего деда.

Кэш кивнула. Она не знала об этом. Ей не удалось узнать его получше в свое время.

— Ну, а Пэйн? Откуда эта фамилия? Чем тебя не устраивали прежние имя и фамилия? Ты вроде не так стар, чтобы заслуженно уходить на покой и начинать следовать конспирации?

— Не так стар? Слышу за этим намек, что мне все же недолго осталось.

Девушка поджала губы, все-таки улыбаясь. Алекс не мог не улыбнуться в ответ на этот момент: она дразнит его и признаться у нее получается это. Насколько он старшее ее?

— Это фамилия матери. Проще зваться этими именами и стараться не привлекать к себе внимания, не вызывая у местных ненужного интереса, все они умеют пользоваться гуглом, обязательно последуют вопросы, например, такие: что он забыл в такой глуши? В след за ними возникнут никому ненужные сплетни.

Кэш улыбнулась, оглянувшись на него. Местные жители все еще смотрят на нее с таким же застывшим вопросом в глазах: что она здесь забыла? Но оно и понятно, она в этих краях совсем новый человек и к ней привыкнуть еще не успели.

— А что ты забыл в такой глуши?

Алекс поднял руку, убирая ей за ухо упавшую на висок прядь и задевая при этом мочку уха, с тонкой серебряной цепочкой сережки, что качалась в такт движению машины. Ее непосредственность и веселая улыбка напомнили ему о старых добрых временах, когда они только начали общаться, сыпля шутками и то и дело подтрунивая друг над другом. Тогда был только Крис, беспокоивший его время от времени, а не вереница мужчин, с которыми крутила романы девушка.

— Деньги ради денег давно не интересуют меня. Местные занятия меня устраивают больше.

Девушка заметно напряглась из-за его прикосновения, замирая, мурашки высыпали по обеим рукам, спине, шее, затылку, кажется, что забрались на щеки. Хорошо, что сейчас зима и она в куртке. Этого не видно, но тело сдает ее с головой и его прикосновения волнуют её.

— Пожалуйста, не трогай меня. Это отвлекает от дороги.

— Только поэтому?

Она обернулась к нему, смерив его коротким взглядом.

— Только поэтому. Я хочу спокойно доехать домой, не испортив себе при этом настроения.

Его дома ждет подружка, а он ведет себя как ни в чем не бывало, шутит даже на этот счет. Кэш думала, что это у нее планка морали подогнулась, а нет, оказывается у нее все в порядке. Это ему следует подумать о том, что же он творит.

— Прикосновения такие неприятные или есть кто еще на примете?

— Ты о чем вообще?

Кэш еще раз взглянула на него, нахмурившись. Алекс всего лишь о том, что время от времени выедает его изнутри, прожигая дыру размером с лунный кратер. В нем говорит ревность, что вспыхивает время от времени так глупо и так некстати, напоминая ему о всего лишь однажды увиденном видении. Эта женщина имеет право на роман с едва ли не каждым мужчиной на Земле, у него нет никаких прав на это острое чувство собственности по отношению к ней пока они не вместе.

"Да черт-то с два! Алекс! — раздраженно рявкнул внутренний голос, — Имеешь, и еще какое!"

— Говори куда ехать. Я не знаю дороги к твоему дому.

Она еще немного и проедет свой поворот, можно будет конечно найти его дом чисто интуитивным образом, но к чему такие сложности, если рядом сидит тот, кто знает дорогу лучше, чем кто-либо другой? Она повернулась к нему, взглянув вопросительно.

— На следующем повороте поверни направо.

Алекс вздохнул, досчитав про себя до пяти, потом до десяти, его так и подмывало спросить ее о том дне, моменте, когда он все-таки нашел ее, но не просто встретил за чтением книги, сидящей на лавочке где-нибудь в парке, а в компании Клейтона Вэстленда. Перед глазами «услужливо» всплыла картинка намертво врезавшаяся в память и время от времени напоминающая о себе, злившая его. Вот она и мужчина, укрывшись под сенью деревьев, стоят в объятьях друг друга, презрев все правила приличия королевских скачек в Аскоте, наплевав на окружающих людей вокруг. Их не волнует, что о них подумают, руки мужчины лежат на бедрах женщины, прикрытых тканью светлого платья.

— Как дела у Вэстленда? — вопрос все-таки вырвался из него, кажется, что его отпустило.

Кэш облизнула нижнюю губу, посмотрев налево, проводила глазами обогнавший их серебристый форд. Она не видела, как нахмурился Алекс, который подобно ей проводил машину взглядом. Он в отличие от Кэш знал кому она принадлежит — Минди. Она или забыла что-то из вещей, что вряд ли, или его ожидает порция нервотрепки и головной боли. Они только вернулись из Питерсберга, а до этого из Анкориджа посетив пару, а если быть точным каждый ювелирный магазин города, пока девушка не нашла то, что ей по душе. Это было ошибкой с его стороны дать Минди выбор, позволить выбрать украшение в качестве отступного, надо было просто купить самое дорогое и приложить к нему чек. Правда в этом случае он не уверен в том, что это удовлетворило бы девушку и она бы не засомневалась в ценности принесенного им «извинения».