Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда Карсон почувствовал, что удалился от низины на достаточное расстояние, он оставил поводья и взобрался в седло Роско. Он обнаружил, что снова и снова переживает свою первую встречу с Наем в песках и вспоминает жестокий смех, разносящийся по пустыне. Ему вдруг показалось, что сейчас он опять его услышит, только значительно ближе, а потом хорошо знакомый щелчок входящей в ствол пули.
Чтобы отвлечься, Карсон снова стал думать о Чарли и его рассказах. Ему на память пришла история про Гато и телеграф. Как только тот понял, как работает линия, он начал перерезать провода, а потом скреплять их маленькими кусочками кожи, чтобы скрыть место разрыва. «Кавалерия выходила из себя», — рассказывал дядя.
У Гато было множество способов сбивать врагов со следа. Он заводил своего коня в ручей. А потом выводил его обратно задом наперед. Пользуясь подковами и камнем, он оставлял на скользких камнях фальшивые лошадиные следы, ведущие в опасные каньоны с ловушками. Или через утесы… Карсон напрягся, пытаясь вспомнить еще что-нибудь.
Небо на востоке начало светлеть. Враг мог в любой момент обнаружить, что они покинули низину. Осталось не более получаса. Если Най еще раньше не понял, что они сбежали. Он все еще совсем рядом; им необходимо выиграть время.
По мере того как становилось светлее, Карсон внимательно изучал линию горизонта и с огромным облегчением заметил фигуру де Ваки, серую на черном фоне, примерно в миле впереди. Он направил Роско за ней, переведя скакуна на легкую рысь.
Главная проблема состояла в том, что даже на лаве железные конские подковы оставляли четкие отпечатки. Конь весит полтонны, а опорой ему служат четыре небольшие стальные подковы, оставляющие белые отметки на камнях. Если ты знаешь, на что обращать внимание, не требуется никаких специальных талантов, чтобы выследить лошадь даже в каменистой местности; это намного проще, чем искать ее в прерии, заросшей невысокой травой. А Най уже продемонстрировал, что хорошо знает свое дело. Впрочем, лава замедлит его движение.
Наездник придержал Роско, чтобы уравнять скорости с лошадью де Ваки, и вновь вспомнил двоюродного деда: смеющееся лицо старого Чарли, озаренное отблесками огня. Он хохотал, рассказывая о Гато-обманщике, обводившем вокруг пальца белых людей.
— Господи, как я рада тебя видеть, — сказала де Вака, взяла Карсона за руку и быстро ее сжала.
Тепло ее ладони, прикосновение к другому живому человеку после долгого одинокого путешествия вселили новую надежду в сердце ученого. Он оглядел потоки застывшей лавы, которая тянулась перед ними черной зазубренной линией на фоне далекого горизонта.
— Давай пойдем дальше в скалы, — сказал он. — У меня появилась идея.
Объект остановился прямо перед ним. Левайн не верил своим глазам — это была небольшая собачка, миниатюрная колли. Он завороженно наблюдал за созданным компьютером животным, которое виляло хвостом и выжидательно смотрело на него. Даже черный нос влажно блестел в призрачном свете, окружающем пса.
Левайн напечатал:
Кто ты?
— Фидо, — ответил пес.
Он поднял голову, показывая ошейник, на котором имелся ярлык с выгравированной надписью. Присмотревшись, Левайн прочитал: «Фидо. Собственность Брентвуда Скоупса». Вопреки всему, профессор не сумел сдержать улыбку. В конечном счете у Скоупса было много общего с хакерами и мастерами фрикинга.
Левайн написал:
Я ищу Брента Скоупса.
— Понимаю, — ответило животное.
Ты можешь отвести меня к нему?
— Нет.
Почему?
— Я не знаю, где он.
Кто ты?
— Я пес.
Левайн стиснул зубы.
Что ты за программа?
— Я — пользовательский интерфейс помощи с искусственным интеллектом. Но программа не была инсталлирована, боюсь, что не сумею ничем вам помочь.
А для чего же ты предназначен?
— Вас интересует набор моих функциональных возможностей? Я — программа, написанная Брентом Скоупсом на его собственной версии Си++, которую он называет «Си в кубе». Это объектно-ориентированный язык с визуальными расширениями. Главным образом он используется для трехмерного моделирования со встроенными возможностями для отображения частично экранированных объектов и предоставляет различные средства построения изображений. Он также напрямую поддерживает связь по глобальной сети с помощью варианта протокола TCP/IP.
Все эти объяснения ничего не давали Левайну.
Почему ты не можешь мне помочь?
— Как я уже говорил, подсистема помощи не введена в действие. Как объектно-ориентированная программа, я жестко привязан к принципам инкапсуляции и наследования данных. У меня есть доступ к определенным классам объектов, например подпрограммам искусственного интеллекта и алгоритмам хранения информации. Но к внутренним процедурам других объектов путь закрыт; впрочем, и они не имеют доступа к моим системам без соответствующего кода.
Профессор мысленно кивнул. Его не удивило, что инсталляция программы помощи не доведена до конца: самому Бренту это не требуется, и он не собирается никого впускать в свое шифропространство. Наверное, Фидо был одним из первых элементов, созданных Скоупсом еще до того, как он решил полностью засекретить свое творение. Позднее он оставил этот невероятный мир исключительно для себя.
Левайн написал:
И какая от тебя польза?
— Иногда я составляю компанию мистеру Скоупсу. Но я вижу, что вы не он.
Откуда это тебе известно?
— Потому что вы заблудились. А если бы вы были мистером Скоупсом…
Не имеет значения.
Он решил, что лучше не продолжать разговор на эту тему. Левайн все еще не знал, какие защитные механизмы имелись в шифропространстве. Еще минуту он размышлял. Перед ним объектно-ориентированный спутник Брента, обладающий искусственным интеллектом. Как старая псевдолечебная программа «Элиза»,[105]доведенная до совершенства. Фидо. Так Скоупс представлял себе киберпространственного пса.
Профессор напечатал:
А что ты можешь делать?
— Я могу предложить ряд безумно циничных цитат, чтобы вас развлечь.
Что ж, в этом не было ничего удивительного. Скоупс всегда обожал афоризмы.
— Например: «Если взять голодного пса и сделать его жизнь приятной, он не станет вас кусать. В этом и состоит принципиальное различие между собакой и человеком». Марк Твен. Или: «Недостаточно добиться успеха самому; нужно, чтобы потерпели неудачу другие». Гор…[106]