Неужели это все так просто объяснялось?

Об этом ни врачи, ни я, ни Кэл даже не задумывались. Это был ее секрет, из-за которого она так переживала. По этой причине Китти полностью замкнулась в себе, хотя никакого рака у нее не было.

Прошло два часа, и тут я поняла. Теперь, когда Кэл оказался в доме родителей Китти, он стал каким-то другим. Между нами возникла дистанция. Я не вполне отдавала себе отчет, в чем это проявлялось, однако почувствовала облегчение от того, что у него нет ко мне прежней тяги. Может, так проявлялась его жалость к Китти. Эта жалость смягчала его взгляд, когда он сидел у постели и брал ее за руку. Я задержалась в дверях и понаблюдала, как он пытается успокоить Китти, а потом повернулась и вышла.

Случившееся между мной и Кэлом останется моей самой постыдной и ужасной тайной.

Когда я спустилась вниз и вышла на веранду, размышляя, что делать дальше, то снова вспомнила о Томе. Может быть, этот день будет днем радостной встречи с ним и с Фанни?

«О, Логан, когда я тебя увижу? Узнаешь ли ты меня? Обрадуешься ли моему приезду? Или так же отвернешься, как в последний раз, когда ты был со своими родителями?» – мучили меня эти вопросы. Ведь Логан так ни разу и не попытался объяснить свои действия, словно думал, что я ничего не заметила.

В первую ночь после приезда я спала вместе с Мейзи в ее комнате, а Кэлу дали раскладушку, чтобы он мог устроиться в комнате Китти. На следующее утро я встала очень рано и была при полном параде, когда все еще спали. Я уже стала спускаться по лестнице, когда сзади меня окликнул Кэл:

– Хевен, ты куда направилась?

– Навестить Фанни, – ответила я шепотом, боясь обернуться и встретиться с ним взглядом, испытывая в Уиннерроу в тысячу раз большее чувство стыда, чем в Кэндлуике.

– Разреши мне пойти с тобой, пожалуйста.

– Кэл, – взмолилась я, – если ты не против, я хотела бы пойти одна. У нас с Фанни всегда были сложные отношения. При тебе она не будет откровенной, а мне хочется услышать от нее правду, а не ворох вранья.

Кэл сказал хрипловатым голосом:

– Как быстро ты сбегаешь, очутившись в родных местах. Уж не от меня ли? Ищешь предлог избавиться от моего общества? Тебе нет необходимости искать предлог, я тебе не хозяин. Иди, а я останусь ухаживать за Китти и договариваться с родителями насчет ухода за ней. Но я буду скучать без тебя.

Больно было слышать обиду в его голосе, но все же я испытывала радость выйти из дома и все оставить позади. Каждый шаг, который отдалял меня от особняка Сеттертонов, делал меня моложе, счастливее.

Я скоро увижу Фанни.

Мои ноги сами выбрали путь, позволяющий мне пройти рядом с аптекой Стоунуолла. Мое сердце учащенно забилось, когда я приблизилась к знакомому заведению. Я просто хотела пройти мимо, вовсе не рассчитывая увидеть Логана, хотя и думала о нем, пытаясь представить, как он теперь выглядит. Взглянув внутрь сквозь широкую витрину (сердце у меня при этом чуть не выскочило), я с сожалением заметила, что Логана там не было. Я вздохнула, и тут вдруг почувствовала пристальный взгляд синих глаз молодого человека, выходящего из синего спортивного автомобиля. Я замерла, узнав… Логана Гранта Стоунуолла.

О Боже!

Кажется, мы переживали одни и те же чувства, глядя друг на друга и не веря в происходящее.

– Хевен Ли Кастил – это ты или мне это снится?

– Это я. А это ты, Логан?

Его лицо сразу засветилось, он подскочил ко мне, крепко взял меня за руки и, глядя прямо в глаза, глубоко вздохнул.

– Как ты выросла… Повзрослела, стала такой красивой. – Он вспыхнул, запнулся, а затем улыбнулся. – Хотя, чему удивляться, я всегда знал, что ты вырастешь и станешь еще красивее.

Я смутилась, запутавшись в паутине, которую сама же и сплела, хотя мне хотелось броситься в объятия Логана, навстречу его протянутым, манящим к себе рукам.

– Логан, спасибо тебе, что ты отвечал на мои письма… Большинство писем.

Он казался разочарованным, ожидая, очевидно, от меня другого.

– Когда я получил от тебя известие, что вы везете сюда Китти Деннисон, я сообщил Тому.

– Я ему тоже написала, – прошептала я, продолжая любоваться его красотой: высокий, атлетически сложенный.

Мне было стыдно и горько, что я не смогла устоять перед Кэлом и дождаться настоящей, чистой и светлой любви. Я опустила глаза, испугавшись, что он увидит в них нечто такое, чего мне не хотелось бы. Меня колотило от стыда, я даже отступила от Логана, чтобы не пачкать его своей греховностью.

– Было бы здорово снова увидеться с Томом, – еле слышно выдавила я из себя, пытаясь освободить свои руки из его крепкой хватки, но Логан шагнул вперед и сжал их еще крепче.

– А меня снова увидеть – это не здорово? – Он нежно привлек меня к себе и отпустил руки, чтобы обнять меня за талию. – Посмотри на меня, Хевен. Подними глаза. Почему ты ведешь себя так, точно больше не любишь меня? Я так долго ждал этого дня, мечтая, что скажу тебе, что ты мне ответишь и как это все будет… А ты отводишь от меня глаза. Я все время думал только о тебе, больше ни о ком. Иногда я ходил в твой домик и бродил по опустевшим комнатам, думая о тебе и о том, как трудно тебе приходилось, хотя ты была молодцом, никогда не жаловалась и не требовала жалости к себе. Хевен, ты – как роза, дикорастущая прекрасная роза, самая благоухающая и очаровательная. Пожалуйста, обними меня, поцелуй и скажи, что по-прежнему любишь меня!

Он сказал все то, что я мечтала от него услышать, и снова жгучее чувство вины – если бы он знал правду! – охватило меня, и все-таки я не могла противостоять мольбе в его глазах или устремлениям своей романтической натуры, которая говорила: да, Логан! Я обхватила его руками и почувствовала, что поднимаюсь в воздух, кружась. Нагнув голову, я поцеловала его в губы так страстно, что мне показалось, будто у него остановилось дыхание, но он вернул мне мой поцелуй с еще большим жаром. Когда мы отпустили друг друга, глаза Логана горели, он тяжело дышал.

– О, Хевен, я знал, что так будет, – с трудом прошептал он.

Мы оба замолчали, наши молодые тела тянуло друг к другу. Он прижал меня к себе, и я почувствовала его возбуждение. Это напомнило мне Кэла. Но я совсем не этого хотела! Я попыталась высвободиться, изгибаясь и упираясь в него, вся дрожа и охваченная животным страхом не только по отношению к Логану, но и вообще всем мужчинам. «Не трогай меня так! – хотелось мне крикнуть. – Целуй, обнимай – и хватит!»

Он, разумеется, не понял, почему я стала сопротивляться. Я видела это по его глазам, широко открытым от удивления. Но Логан меня отпустил.

– Прости меня, Хевен, – тихим, виноватым тоном промолвил он. – Кажется, я забыл, что прошло два года и восемь месяцев с тех пор, как мы виделись в последний раз, но в твоих письмах ничто не говорило, что мы можем стать чужими.