Если какие-то коварные силы зла обитали в Эшерленде, думала Рейвен, то могли ли они пытаться затянуть Нью обратно в ту паутину, из которой выбрался его предок?

Вошел доктор Робинсон, и Нью с Рейвен обратили внимание на него. Майра Тарп по-прежнему сидела согнувшись, вся ее энергия ушла и ее дух был сломлен.

– Как он? – спросила Рейвен.

Доктор мрачно покачал головой.

– Он умирает. Но, скажу вам, он однако, сильный старик. Мы сделали все, что смогли, но… организм получил сильные повреждения. Знал ли кто-нибудь из вас, что у него была в последнее время пневмония? И что у него такая анемия, что кровь бледная, как вода. По всем правилам его следовало бы уложить в постель больше года назад. – Он взглянул на Нью. – Насколько я понял, вы сказали медсестре, что у него нет родственников. Некому подтвердить… я хочу сказать, некому уладить все дела.

– Я оплачу счет, – сказала Рейвен. – Я уже говорила об этом.

– Я не это имел в виду. Старик умирает. Терпеть не могу говорить об этом так прямо, но… кто позаботится о теле? Шериф Кемп?

– Нет, сэр. – Нью встал со стула. Он посмотрел на мать, которая сидела не шевелясь, потом снова на доктора Робинсона. – Я ошибся, сэр. У него есть родственники. Он мой дедушка, и я позабочусь о нем.

– Нью, – прошипела Майра, но он не обратил на нее никакого внимания.

– О, я понимаю. – Было ясно что доктор не понимает, но он, очевидно, был удовлетворен. – Ну… в таком случае, в твоих жилах течет весьма сильная кровь, сынок. Твой дедушка крепкий человек.

– Да, сэр, – сказал Нью. – Могу ли я его видеть?

– Я сомневаюсь, что он узнает о твоем присутствии, но если хочешь, валяй.

– Хочешь, я пойду с тобой? – спросила Рейвен, но Нью покачал головой и вышел из комнаты.

Когда он ушел, доктор Робинсон тихо сказал Рейвен:

– Старик цепляется изо всех сил. Я не знаю почему, но он не умирает.

Нью стоял в комнате Короля Горы, прислушиваясь к его слабому дыханию. Сквозь шторы единственного окна просачивался тускло-серый свет. Лампа над кроватью старика не горела. Король Горы не шевелился. Нью постоял еще немного и повернулся, чтобы уйти.

– Парень, – слабо прошептал старик. – Не… уходи пока.

Нью подошел ближе к кровати.

– Вам больно? – осторожно спросил он.

– Нет. Теперь нет. Он поймал меня, не так ли? – Король Горы хрипло кашлянул. – Старая сучка… подловила меня, когда я был к ней спиной. Несколько лет назад… я бы спустил с нее шкуру.

– Мисс Дунстан нашла статью в старой газете, – сказал ему Нью. – О том… как упала комета. Ваше имя Орен Хартли.

– Орен… Хартли, – повторил он. – Звучит… как имя слюнявого проповедника. Это не я, парень. Я – Король Горы. – Он сказал это с упрямой гордостью. – Были… ли в этой статье имена моих родителей?

– Вашего отца звали Бен, а мать – Оркид.

– О, это… вполне хорошие имена, я полагаю. Они немного напоминают звон колокольчика, но… это было так давно. Возьми мою руку, парень, и крепко ее держи.

Нью сжал холодную руку Короля Горы.

– То, что я сделал с твоим папой, – прошептал он, – я сделал… потому что боялся. Он слабел. Он… не знал, кто он, и был готов ответить на зов.

– Что бы с ним случилось, если бы он спустился в Лоджию?

– Лоджия, – горько просипел Король Горы. – Это… не просто дом, парень. Это – святилище дьявола. Это… храм для поклонения злу. Если бы твой папа ушел туда… то, что там живет, поймало бы его. В Лоджии… есть силы, которые тебя зовут и обещают… все на свете. Но все, чего они хотят, – это использовать тебя. Схватить и держать… как те колючки на горе. – Он испустил тихий усталый вздох. – Тебе не очень нравится твоя жизнь, не так ли? Иногда тебе хочется жить в Эшерленде и… не возвращаться обратно в свою хибару. Разве не так?

– Так.

– Где ты живешь – это не важно, – сказал он. – Важно то… что живет в тебе. У Эшеров есть деньги… но они живут в клетке, не зная об этом. Однажды они расшибут голову о ее прутья. Все их деньги не могут купить им ключа. Ты… гордись собой, парень. Остальное образуется само. А твоя мама… она просто боится за тебя, потому что тебя любит. Не обижайся на нее за это.

– Она не хотела, чтобы нашли Натана, – холодно ответил он. – Она не хотела, чтобы Натан вернулся домой!

– Да, не хотела. Если она… притворялась, что хотела, то это чтобы поддержать саму себя. Ты – все, что у нее осталось. Полагаю… я отчасти виноват в этом. – Он сжал руку Нью. – Ты прощаешь меня, парень? За то, что я сделал с твоим отцом?

– Мне не хватает его. Мне очень его не хватает.

– Я знаю это. Но… это нужно было сделать. Ты это понимаешь?

– Да, – сказал Нью.

– По крайней мере… он умер тем человеком, которого ты знал. А не тем… кем бы он стал, если бы спустился в Лоджию.

– Что случилось с Натаном? – В голосе Нью звучал металл. – Куда Страшила унес моего брата?

– Я не знаю. Я знаю только… что Страшила – часть всего этого. Часть того, что зовет тебя из Эшерленда. Я не знаю, кто такой Страшила и почему он уносит детей.

– А что случилось бы со мной, – спросил Нью, – если бы я спустился в Лоджию?

Старик молчал. Вдали Нью услышал глухой раскат грома.

– Тогда… ты бы пришел прямо в ловушку, – сказал Король Горы. – Как бессловесная скотина… на убой.

– Я собираюсь сходить в Лоджию, – сказал ему Нью. – Я решил это, когда сидел там и ждал. Я собираюсь посмотреть, что там внутри. Вы это знаете, не так ли?

– Я… этого боюсь. Парень… если бы я мог тебя остановить, я бы это сделал. Но… я был, да вышел весь. Я передал тебе посох и рассказал историю. Остальное… на твоих плечах.

Нью почувствовал, как хватка старика слабеет. Старик прошептал:

– Лизабет… кто теперь позаботится о… Лизабет?

Он терял сознание. Корка льда внутри у Нью неожиданно дала трещину. Могут ли слова принести вред, спросил он себя. И тихо сказал:

– Я прощаю вас.

В руке Короля Горы снова, всего на секунду или две, появилась сила.

– Я… сейчас отдам концы. – Его голос был едва различим. – Я хочу, чтобы ты вышел… и сказал им, что Король Горы хочет отдохнуть.

– Да, сэр.

Старик разжал пальцы, и его рука, соскользнув вниз, свесилась с кровати.

Нью казалось, что он все еще слышит дыхание деда, но он не был в этом уверен. На улице прогремел гром, оконное стекло задрожало. Нью попятился к двери и вышел из комнаты.

– Я хочу куда-нибудь пойти, чтобы побыть одному, – сказал Нью Рейвен в приемной. – Мне нужно кое-что обдумать.