Наверное, Деянира-2 все-таки подвергла его домашнему аресту. Женщины, как мы могли убедиться, почему-то не одобряют тяги своих мужей к елочкам, сосеночкам и прочей живой природе. Даже если вам нравится всего-навсего плакучая ива…

Ну и ладно. Запишем предводителю прогул по уважительной причине и обойдемся без него. На крайний случай, для исполнения представительских функций у нас есть теперь его двойник. По природе — деревянный, но в деле — железный. Антоша его именем уже гвозди вбивает в стулья училкам.

Эх, заживем!

— Соратники по исторической победе! — воскликнул флагманский столик. — Не кажется ли вам, что сегодня дать пить надлежит, несомненно, в одолжение какому-то особому титану тире гиганту, он же змей, а равно дракон?

— Не хочет ли нас угостить тот, кому не годится в подметки даже зловреднейший древнеэллинский деспот и тиран — царь Эврисфей?

— Короче говоря, сам… ну, сами понимаете, кто… сам…

На сей раз запнулись даже наши капитаны.

— Сам… мэр Поросенков!

Чего не осмелились сказать вслух лихие удальцы флагманского столика, ляпнул Роман Ухажеров. Да, глядишь, он и правда поведет все-таки в загс Рогнеду Цырюльникову.

— Подать сюда мэра Поросенкова! — шалея от собственной дерзости, завопил вечный студент. — Он будет иметь дело со мной.

— Как пить дать! — хотел было поддержать его зал, как вдруг…

Раздались звуки скрипки. В смысле страшный скрип. Скрипела, конечно, железная дверь-меломанка, так и не смазанная в силу нашей особой занятости. Мотив, который она исполняла, был совершенно незнакомым и загадочным. Даже волжский Бах, он же Бетховен, а заодно Сергей Прокофьев и Арам Хачатурян, то есть мент со свистком, недоуменно пожал плечами.

Тем временем в двери показался багор, а затем — Молодецкий курган. Затем дверь, поднатужившись, вытолкнула перед лицо коллектива самого врио.

На нем буквально не было лица. Он чуть не плакал.

— О, мои верные соратники! Мне стыдно…

Мы ждали продолжения знаменитой фразы. Вот сейчас супер-пупер выдаст «Мне стыдно за вас», а мы ему в ответ с особым смаком поднесем ответную любезность. Дескать, а кто это к нам пожаловал: Лука Самарыч или его дубовый двойник-истукан? Вы ведь — как две капли воды. Предъявите, инкогнито, свой документ!

Милая шутка, не правда ли? Но мы услышали нечто новое.

— Мне стыдно… за себя, — выдохнул Молодецкий курган.

— Стыдно за себя? — удивились наши асы. — В каком смысле?

— Стыдно за себя, Лука Самарыч, нормальным людям бывает перед начальством. Иногда — перед женой. Говорят, что будто бы стыдно за себя бывает еще и перед зеркалом. Но лично мы в это не верим.

— Так или иначе, чтобы не сгореть от стыда, необходимо принять адекватные меры, — продолжал флагстол. — Если вдруг стыдно перед женой, то лучше всего на нее накричать. Стыдно перед начальством — пусть уж оно накричит на вас. Ну а если уж вас пытается пристыдить зеркало, надо просто повернуться к нему спиной.

Но главудалец, кажется, не слышал нас. Он стоял посреди зала, как монумент, к которому водят толпы в дни торжеств и бед народных. Мы жаждали торжеств. Монумент почему-то упорно жаждал бедствовать.

— О мои верные соратники! — всхлипнул он. — Знаете ли вы, что рассказывают про нас наши достопочтенные земляки?

Он тяжело вздохнул и в абсолютной тишине, нарушаемой лишь грозным воем натовских суперистребителей тире колдыбанских мух, поведал нам, о чем сейчас толкует и судачит весь Колдыбан. То есть пересказал всякие небылицы, вымыслы и домыслы.

Напомним, читатель, что тебе чихать с Останкинской телебашни на небылицы, вымыслы и домыслы. Ты уже знаешь, как их запросто опровергнуть. А нам-то, персонажам-простофилям, — пока еще только диву даваться да затылки чесать. Потому как у нас все идет не по композиции, а строго по порядку. Как в милицейском протоколе. И про то, как нам косточки перемывают, мы слышим впервые.

Перемывают, естественно, по-колдыбански. То есть от всей души и без китайских церемоний.

Говорят, например, что, как только истинные колдыбанцы, они же — истинные простофили, устремляются с умным видом на свои философские собрания, их жены, не будь дурами, шмыг из дома — и уже сидят в плавучем ресторане «Парус». И что, вы думаете, они там делают? Вы думаете, они в подражание своим мужьям готовятся к удивительным деяниям во славу эпохи? Ничего подобного. Они просто заказывают и пьют всякие там вина, ликеры, мадеры и даже всякие «Столичные». Да еще и курят! Плюс к тому сплетничают, рассказывают всякие анекдоты и хохочут. Короче, веселятся не хуже, чем в ресторане «Москва».

Все только ахают. «Ну и ну! — говорят другие Колдыбанские жены. — Сроду такого на Самарской Луке не было». А наши жены отвечают: «Да вам-то что: у вас мужья — обыкновенные люди. Вам чего за мужей переживать — знай себе тяни спокойно свою женскую лямку. А наши вот сегодня опять собираются штурмовать в бурю неприступный утес. Да, тот самый, который мохом оброс. А это автоматически означает, что мы опять — без пяти минут вдовы. Ну? Москвички на нашем месте еще бы и не такое устроили. Как пить дать!»

— Что, по-вашему, это означает? — печально вопросил нас пузатый критик, а равно самокритик. И, не дожидаясь ответа, продолжил рассказ о своих открытиях.

Дети наши тоже, оказывается, ничуть не изменились. Точнее, изменились, но не в ту сторону. Они больше не пишут в анкетах, что собираются быть финансовыми акулами, секс-бомбами и паханами в законе. Теперь они твердят, что станут наследниками истинных колдыбанцев, а это автоматически означает, что им достанется истинное наше наследие — легендарный источник истины, то есть барная стойка. Старшие — в ужасе. Якобы создан даже особый фонд для приобретения всяких там велосипедов, компьютеров и просто мороженого эскимо, чтобы отвлекать детей школы № 1 от пагубной ориентации. А начальник колдыбанской милиции полковник Фараонов распорядился поставить всех этих детей на учет как потенциальных правонарушителей и сразу вышел на первое место в области по охвату подростков мент-профилактикой.

Еще одной сенсацией подивил девятиглавый дракон, то бишь В. Г. Краснощеков. Он заявился в московский НИИ ЗЛИ и объявил, что желает защитить докторскую диссертацию «Об истинном равенстве». Теоретическая часть его доклада состояла всего из двух фраз: «Все истинно равны по-колдыбански. То есть после третьего стакана». Затем несколько часов длилось практическое доказательство нового учения. Оно прошло блестяще. Все единогласно голосовали «за». Вопросов к диссертанту не было. Точнее, был один вопрос: «Как дать пить?» На него новоиспеченный доктор истинных наук отвечал без запинки: «Систематически!» После этого он из нештатного младшего научного сотрудника был единогласно произведен в действующие члены Академии. Нет, не в действительные, как всякие обычные академики, а именно в действующие. С тем чтобы свою передовую теорию он систематически приводил в действие.