Возможно, Силь специально попросил его помаячить на виду, как дополнительное известие «Я иду и я всё знаю».

Долан бы и сам не отказался знать всё, но перед ним шеф отчитываться не планировал. По крайней мере, прямо сейчас.

Фелиция Зинтер сидела в изящном плетёном кресле и смотрела на вошедших так, будто ей принесли огромный букет цветов, на которых у неё аллергия. Вежливая улыбка казалась намертво приклеенной к лицу. Руки, унизанные браслетами и кольцами, расслабленно покоились на подлокотниках.

Выглядела она неплохо. Для своих лет, разумеется.

Да, морщины, тонкая старческая кожа, обвисшие веки — это не скрыть. Но вместе с тем идеальная осанка, уложенные в сложную причёску волосы и ясный взгляд без малейших признаков слабоумия.

— Добрый день, — произнесла госпожа Зинтер. Голос оказался звонкий и чистый. А вот интонация — только приговор озвучивать или зачитывать перед безутешными родственниками завещание, по которому покойный оставил всё молодой любовнице. — Какая приятная неожиданность!

— Неожиданность? А мне казалось я дал вам достаточно времени подготовиться, — возразил Силь. — Сесть пригласите, или оставите стоять на пороге?

Фелиция Зинтер едва заметно шевельнула рукой. Нечто среднее между «Перебьётесь» и «Располагайтесь». Силь выбрал второй вариант и опустился в кресло напротив хозяйки дома. Долан остался стоять.

Во-первых, так обзор лучше и удобнее реагировать, если что-то пойдёт не по плану.

Во-вторых, другой мебели здесь всё равно не было. А вот следы от неё — были. Едва заметные царапины на полу — как будто двигали что-то тяжёлое, и тёмные кружочки на фоне выгоревших и натёртых до блеска участков. Стулья, диван, даже старенькая банкетка — всё это вытащили из библиотеки, пока Силь и Долан медленно и демонстративно подходили к дому.

Госпожа Зинтер действительно успела подготовиться.

Вот только к чему?

Долан слегка сдвинулся в сторону, чтоб не торчать в дверях. На него сразу же уставились оба охранника. Причём тот, что стоял у окна, демонстративно надел очки-арфактумы и какое-то время пялился через них. До тех пор, пока Долан не вытащил из-под куртки пистолет и не положил его на невысокий столик.

Пистолет немедленно забрали.

Пялиться не перестали. Сначала осмотрели с ног до головы, разыскивая, видимо, ещё какое-нибудь оружие и арфактумы. Но ничего опаснее женской заколки не нашли — и наконец-то отвернулись.

От всех этих многозначительных взглядов, жестов и прочих элементов игры «сами угадайте, что я имею в виду» Долан уже всерьёз устал, хотя прошло меньше минуты. Что же дальше-то будет?

Некоторое время все молчали. Силь разглядывал корешки книг на стеллажах, госпожа Зинтер крутила тяжёлые кольца на узловатых пальцах.

— Так о чём вы хотели поговорить? — не выдержала тишины хозяйка дома.

— Я? Нет, думаю, говорить придётся вам.

— А если я предпочту молчать?

— Тогда вы окончательно убедите меня в своей виновности.

— И в чём меня обвиняют, господин разведчик? — Улыбка стала надменной. Такая бывает у людей, твёрдо уверенных в собственной безнаказанности.

И, кажется, у Фелиции Зинтер были на это все основания. Глава правительства, как-никак. Ещё и магисса.

Но на Силя ни улыбка, ни идущий вкупе с ней взгляд никак не подействовали.

— Вы уверены, что этот разговор стоит вести в присутствии ваших людей? — спокойно спросил он. — Мне-то без разницы, вам потом разбираться с последствиями.

— Если вы попытаетесь запятнать мою репутацию, то потребуется нечто более ощутимое, чем пустые слова, произнесённые в присутствии охраны. Кроме того, они умеют хранить секреты и заслуживают доверия.

— Как скажете. Тогда объясните мне в присутствии вашей замечательной охраны, чем вы руководствовались, забирая у моего ведомства все документы по терактам? — Кажется, Силь решил начать издалека.

— Это было коллективное решение. Его многие поддержали. И вы в том числе.

— Вы прекрасно знаете, почему я его поддержал. И меня не интересует, почему его поддержали другие. Я спрашиваю, почему вы вообще его предложили?

— Очевидно — потому, что вы не справились.

— А вы справились?

— У нас есть подозреваемый.

— И нет преступника.

— Это вопрос времени. — Госпожа Зинтер хищно улыбнулась. Она явно давала понять, что превратить подозреваемого в преступника не так уж и сложно.

Долан вспомнил, что ему велели изображать шкаф, и попытался никак не выдать своих мыслей.

Мысли были в некотором роде даже ностальгические. Сколько раз он такое видел ещё в бытность милитом? «Вот вам человек, сделайте так, чтоб его можно было посадить».

И делали же! На фоне того, что творили некоторые умельцы подтасовывать факты, ситуация с Лисаром выглядела не такой уж и сложной. Внук заговорщика, лишённый права на магический камень, производитель оружия, в том числе и той самой взрывчатки, остатки которой нашли на местах взрывов. Идеальный кандидат в террористы! Не прикопаешься!

Предъявить его публике — и никому даже в голову не придёт искать настоящего виновника.

— Так кого вы покрываете, госпожа Зинтер?

— С чего вы взяли такую чушь? — Под слоями наигранной искренности чувствовался отголосок угрозы. Очень лёгкий, едва заметный.

— С чего вы взяли, что это чушь? — парировал Силь.

— Потому что мне лучше знать.

— Так расскажите же мне, что вы такое интересное знаете.

— О, я многое знаю. Модный цвет в нынешнем сезоне, код от своей банковской ячейки, прогноз погоды на завтра, свежий законопроект по распределению бюджета. Что из этого вас интересует? Спрашивайте, я расскажу. Кроме банковского кода, разумеется.

Судя по всему, препираться таким образом эти двое могли долго.

Охранники воспринимали всё совершенно спокойно и даже, кажется, не вслушивались. Один снова изучал журнал, второй просто таращились перед собой и иногда на Долана.

А Долан думал про мебель.

Зачем выносить диван? Очевидно, чтоб Силь мог сесть только на одно конкретное место.

Но почему именно туда?

Что с этим креслом не так?

— Ладно. — Силь хлопнул по подлокотникам. — Не хотите идти мне на встречу — не надо. Исключительно из уважения к вашему возрасту, я всё расскажу сам. Но это уже не будет считаться чистосердечным признанием.

— Вы меня в чём-то обвиняете?

— Для начала: в ослином упрямстве и запредельной глупости.

— Не уверена, что правильно вас понимаю… — осторожно проговорила госпожа Зинтер.

— Вы правильно меня понимаете, хоть и ведёте себя сейчас как полная дура. А я, простите, не в том настроении, чтоб красиво строить фразы.