и девочки наверняка будут играться хрустальными сферами, продолжая видеть безвредные, здоровые сны детства — сны, оплаченные не магией, а слезами и временем.

Тоннели тренов были запечатаны, а Регнет и его Глубинные Копатели получили занятие на ближайшее будущее, выслеживая уцелевших чудовищ. Эррия Элторчул пропала. В особняке Элторчулов не находили изящных отрубленных рук или ног, но у Данилы были определённые подозрения. Эррия практически признала, что заплатила за нападение на Элайта. Несмотря на всё случившееся, было очень похоже на эльфа ответить ей аналогичной любезностью.

Самое лучшее — Эрилин была рядом и теперь будет рядом всегда. Над Тетиром замаячил призрак возобновившейся войны, и они оба решили встать на сторону Гедрака — с одной оговоркой. Они будут сражаться вместе с лесными эльфами и ради них. Любой, кто поднимет оружие против Народа, даже если это будет сам Гедрак, может столкнуться с небольшой армией северных эльфов, собравшихся под командованием Элайта. Или — и Эрилин недвусмысленно дала это понять — такой человек может встретиться с одним из многочисленных убийц, по-прежнему рыскавших в Тетире, чьи имена были ей известны. Это «предложение» заставило будущего короля пойти на значительные уступки. Он пообещал Элайту земли и титул на юге, а Лисьему Огню — место при новом дворе в качестве посла и советника.

- А что с лесными эльфами? - спросил Данила.

- Они отправились домой. Нас пригласили остановиться в Спутанных Древах по дороге на север.

- Север? - удивился он. - В последний раз, когда я сверялся с картой, Тетир лежал к югу от Глубоководья.

- Но к северу от Зазесспура. Насколько я могу судить, именно туда направляется Изабо.

- Аа, - Данила не стал вдаваться в дальнейшие подробности. Мрачное, решительное выражение на лице Эрилин было достаточно красноречивым. Она вернулась к роли убийцы, на этот раз — по собственной воле. Оса Элторчула покарали за его роль в смерти Лилли, но Эрилин по-прежнему считала Изабо ответственной. Она собиралась преследовать женщину в сиятельных городах Тетира — до самой Бездны, если потребуется. Данила не возражал.

- Элайт отправляется с нами, - объявила девушка. - Он попросил освободить его от обещания не причинять Изабо вреда. Я согласилась — надеюсь, ты не возражаешь, что я ответила за нас обоих.

На этот раз Данила удивился.

- Я думал, у него полно дел с его новой должностью.

- Разве Элайт может быть слишком занят для мести?

- Всем нужно хобби, - согласился Дан. - И как ты недавно заметила, разница между героем и негодяем зачастую зависит от того, кто рассказывает историю. Сдаётся мне, ты взвалила на себя задачу переписать путь Элайта.

Она нетерпеливо дёрнула плечом.

- Он такой же, как и всегда. Ничего из того, что я сделала, этого не изменит.

- Я не согласен, - мягко сказал Данила. - Знаешь, что он сказал мне, как только вернулся в сознание? Он спросил про Амнестрию. Видимо, Элайт нашёл её в том шторме и обрёл в ней силу — как мы обрели силу друг в друге. Он не понимал, что происходит, и спросил только, увидит ли её снова. Я заверил его, что увидит. Я в это верю, - твёрдо сказал он. - Эльф, который думает о загробном мире, скорее всего будет с большой заботой относиться к своей жизни. В конце концов, любой эльф, готовый рискнуть попасть под власть Мхаоркиира, чтобы испытать себя, обладает храбростью и силой духа, сравнимой с любыми тремя паладинами.

- Он собирается убить Изабо, - сказала Эрилин, потом пожала плечами. - Как и я. Вряд ли можно сказать, что он ошибается, а я права, лишь потому, что у меня есть лунный клинок, прибавляющий веса моим действиям и суждениям.

- К слову об этом, - сказал он. - Ты собираешься сказать Элайту, что магия лунного клинка была искажена?

Эрилин задумалась над этим и покачала головой.

- Нет. Я так не думаю. Я считаю, что Элайт остался таким же, как и был, но важнее то, кем считает себя он сам.

- Может быть, лунный клинок был прав. Может быть, Элайт не подходит для владения клинком Кролноберов, зато подходит для выполнения другой задачи, которая тоже послужит эльфийскому народу.

Эрилин казалась удивлённой, но всё же задумалась над этим.

- Возможно.

- Элайт всё равно остаётся негодяем, - заметил бард. - Убийцей, у которого много таланта и мало милосердия.

- Это правда, - согласилась она, - но давай посмотрим, на что ещё он способен.

Данила обнаружил, что с радостью готов всё так и оставить. Они молча подошли к особняку Таннов. Бард разыскал леди Кассандру и пересказал ей всё, не утаив ничего про битву и её последствия.

- Некоторые мосты придётся строить заново, но я уверен, что всеобщей войны не произойдёт, - заключил он. - Как и у любого успеха, здесь есть своя цена.

- Как я и ожидала, - покорно согласилась Кассандра. Её льдисто-синие глаза быстро покосились на полуэльфийку. - Ладно. Я без оговорок приму Эрилин в семью.

- Ты не поняла, - поправил Данила. - Никаких сделок в том, что касается Эрилин. Мне предстоит отдать долг, и на этот раз он будет выплачен из семейных средств. Клятва Друга Эльфов действует в обе стороны. Ты воспользуешься своим влиянием, чтобы консорциум больше не пытался покушаться на Элайта или любого другого из эльфов Глубоководья.

- Это чересчур! - запротестовала его мать. - Семья и так оказалась в трудном положении. Не хватало только защищать изгнанника-эльфа.

- Я настаиваю на своём, - Данила замолчал, собираясь с силами, чтобы продолжить. Непросто было знать, что его семья контролирует значительную часть незаконной торговли в Глубоководье. Ещё сложнее было принимать в этом участие, но, как справедливо указала Кассандра, иначе им было не выжить. Это была ещё одна причина, по которой он должен был покинуть город — он не мог предать их, но становиться частью их дел тоже не хотел. Только на сей раз, и больше никогда.

- Я подкину тебе кое-что. Риска будет меньше, чем кажется на первый взгляд. Элайт отдаст часть своих предприятий под контроль Таннов. Он останется партнёром без права голоса и будет забирать свою часть прибыли.

Кассандра какое-то время молчала.

- Учитывая наши недавние проблемы, это может стать своевременным приобретением. Мне потребуется уточнить подробности, но в принципе я согласна.

Выбор слов был странным и ироничным. Дан решил воздержаться