по материнской линии) — графом Эрли, главой клана Хэй — графом Эрроллом, а также маркизом Этоллом и подполковником Т. Баханом[1854]. В своем «Дневнике» П. Гордон упоминает, что в течение почти месячного пребывания в столице он практически ежедневно пировал в обществе шотландских «вельмож», где его высоко чествовали[1855].

Поскольку в России не было постоянного британского дипломатического представителя, грамоту британского короля русскому правительству передал нидерландский посол в Лондоне Аорноут ван Ситтерс через голландского резидента в Москве Йохана Виллема ван Келлера[1856]. Яков II просил самодержцев «Всея Великия, Малыя и Белыя России»[1857] уволить со своей службы и отпустить на родину генерал-лейтенанта Патрика Гордона, ввиду того, что тот является его подданным, и в настоящее время король нуждается в опытных военных специалистах[1858]. Хотя формально послание Якова II было адресовано малолетним царям Ивану и Петру, в действительности рассмотрением дела П. Гордона занялись царевна Софья, которая в 1682–1689 гг. фактически правила Россией, и ее главный фаворит князь В.В. Голицын[1859]. Они не желали предоставлять Гордону увольнение по той же причине, что добивался его Яков II. Патрик Гордон был лучшим генералом русской армии, и в Москве не желали лишаться столь опытного полководца[1860]. В ответ на настойчивые челобитные шотландского генерала об отпуске из страны князь В.В. Голицын угрожал разжаловать его в прапорщики и сослать в Сибирь[1861].

Получив отказ русского правительства, Яков II не оставил намерения использовать столь преданного и способного соратника как П. Гордон в интересах британского престола. В ответ на просьбу князя В.В. Голицына прислать в Россию «посла или посланника»[1862] Яков II 25 октября 1686 г. назначил Гордона британским чрезвычайным посланником в Москве[1863]. По традиции, сложившейся в Московии в XVII в., этот дипломатический ранг был вторым по значимости и выше статуса резидента. Таким образом, Патрик Гордон представлял при русском дворе интересы своего монарха на более высоком уровне, чем постоянный агент главной соперницы Англии — Республики Соединенных провинций — резидент барон Й.В. ван Келлер, находившийся в Москве с 1677 г. по 1698 г.[1864]

Хотя в начале февраля 1687 г. в Лондоне уже были готовы «верительные грамоты, инструкции и снаряжение»[1865] для чрезвычайного посланника Якова II в Москве, в России Гордона не утвердили в новой должности официально по причине его пребывания на царской военной службе[1866]. Тем не менее, Д.Г. Федосов отмечает, что «и без формального дипломатического ранга он на высоком уровне представлял интересы своего законного сюзерена в России»[1867]. Данные источников позволяют установить, что с 1686 г. вплоть до своей смерти в 1699 г.[1868] П. Гордон выполнял традиционные дипломатические функции: пытался урегулировать торговые отношения между двумя странами, информировал правительство Якова II о внутренней и внешней политике России, направлял в Лондон инструкции о приеме русских послов[1869]. В то же время Патрик Гордон регулярно информировал русский двор о положении в Британии. В 1689 г. прибывший в Москву польский агент де ла Невилль (француз по происхождению) был изумлен информированностью князя В.В. Голицына о положении дел на Британских островах[1870]. Отечественный историк А.Б. Соколов полагает, что главным источником сведений для него явился дьяк Василий Постников, побывавший в 1687 г. с миссией в Лондоне[1871], однако А. Брикнер доказывает, что «Голицын своим знанием английских дел был обязан главным образом Гордону»[1872]. Последнее подтверждается сведениями «Дневника» шотландского генерала[1873]. Таким образом, важнейшим итогом бурных событий 1686 г. явилось то, что Патрик Гордон, фактически, стал главным доверенным лицом и агентом Якова II в России.

На дипломатическом поприще генерал Гордон выступил уже в первые месяцы после прибытия в Россию в 1686 г. В частности, он использовал регулярные контакты с влиятельным князем В.В. Голицыным, чтобы смягчить «дурное мнение о нашем короле»[1874], сложившееся при русском дворе, где о Якове II говорили, что «он горделив выше всякой меры»[1875].

«Славная революция» 1688–1689 гг. предоставила П. Гордону возможность активнее проявить себя в роли дипломата, поскольку ему пришлось защищать при русском дворе права своего государя на потерянный им престол. В деятельности Патрика Гордона в России в качестве агента и представителя Якова II ключевое значение имели четыре фактора: роль, которую он играл в Немецкой слободе, личное влияние на царя Петра I, широкие связи с русской аристократией и, наконец, тот факт, что благодаря своим обширным знакомствам по всей Европе и интенсивной переписке, «шкоцкий» генерал «Петрушка» Гордон был, по мнению Д.Г. Федосова, самым информированным человеком в России[1876].

Благодаря своей опытности, талантам и быстрому усвоению местных традиций и обычаев, П. Гордон задолго до «Славной революции» выдвинулся на первое место среди иноземцев, проживавших в Московском государстве. С одной стороны, в качестве неофициального главы Немецкой слободы он мог оказывать влияние на политическую позицию других британских подданных и вступать в переговоры с дипломатическими представителями европейских дворов, пребывавших в Москве. С другой, высокое положение П. Гордона, занимаемое им среди иностранцев, находившихся на русской службе, повышало его значение как политической фигуры в глазах российской элиты[1877].

Важнейшим каналом влияния П. Гордона при русском дворе являлись его близкие отношения с Петром I3. А. Брикнер и Д.Г. Федосов убедительно доказывают, что из числа иноземцев ближайшим соратником первого русского императора был именно Патрик Гордон, а не женевец Франц Лефорт, который появился в ближайшем окружении Петра Великого значительно позднее[1878]. Поворотным моментом в военной и дипломатической карьере П. Гордона в России стал переворот 1689 г., в результате которого была низложена правительница Софья и началось фактически единоличное царствование Петра I. Согласно данным источников, в конце 1689–1690 гг. шотландский генерал вошел в круг ближайших приближенных молодого русского царя, на которых тот пытался опереться в первые годы своего единовластного правления[1879]. По всей видимости, подобной чести П. Гордон был обязан, прежде всего, тем, что в сентябре 1689 г. сыграл ключевую роль в переходе на сторону Петра иноземных офицеров и в целом Немецкой слободы, что оказалось немаловажным фактором в конечной победе молодого царя в его противоборстве с партией Милославских[1880].

О повышении политического статуса П. Гордона в России после прихода к власти Петра I свидетельствуют следующие факты. Согласно данным архивных и опубликованных источников, с января 1690 г. он участвовал в обсуждении важных государственных дел в официальном кругу приближенных Петра I[1881]. С мая 1690 г. по личному приглашению государя он принимал участие в крупнейших торжествах при русском дворе, на