Дверная панель заметно вибрировала, изнутри доносился ритмичный гул. Силовая станция? Должно быть, очень мощная.

Марсия подошла ближе.

— Мы спустились слишком низко. Похоже, здесь только склады и машины.

Грей согласился. Наверное, она права, и все-таки…

— И все-таки возникает вопрос: что здесь хранят?

Надпись на двери была на голландском языке.

— «Эмбриональная лаборатория», — перевела Марсия.

Грей вновь применил магнитный ключ Ишке. На индикаторе зажглась зеленая лампочка. Грей повесил винтовку на плечо, достал пистолет и толкнул дверь.

Потолочный флуоресцентный светильник мигнул, на мгновение погас и снова загорелся.

За дверью оказался коридор. Сразу стало заметно, какой здесь холодный, профильтрованный воздух. С одной стороны шумели компрессоры высоких, до потолка, стальных холодильников. С другой — стояли стальные тележки, сосуды с жидким азотом и большой стол с микроскопом, соединенным проводом со столиком для микрохирургических манипуляций.

Очевидно, здесь была криолаборатория.

На черном фоне экрана компьютера вращался знакомый серебряный символ, тот самый, что Грей видел на полу в замке Вевельсбург.

— Черное солнце, — пробормотал Грей.

Марсия непонимающе уставилась на него.

Грей указал на вращающийся знак.

— Этим символом обозначали Черный орден Гиммлера, группу оккультистов и ученых, членов общества Туле, свято веривших в философию сверхчеловека. Балдрик, наверное, тоже был его членом.

Круг замкнулся: от прадеда Райана они добрались до Вааленберга. Грей кивнул на монитор.

— Загляните в компьютер, посмотрите, что у них там.

Пока Марсия возилась с компьютером, Грей подошел к одному из морозильных шкафов и открыл его. Изнутри дохнуло холодом. В морозильном шкафу все выдвижные полки были пронумерованы. Слушая краем уха, как Марсия стучит по клавишам, Грей выдвинул одну из полок. В ней аккуратными рядами стояли многочисленные стеклянные пробирки с желтой жидкостью.

— Это замороженные эмбрионы, — произнесла за его спиной Марсия.

Он задвинул полку и окинул взглядом длинную череду гигантских стальных холодильников. Если Марсия права, здесь хранятся тысячи эмбрионов.

— В компьютере содержится база данных по геномам и генеалогии. Разные виды млекопитающих: люди и животные. Взгляните.

На экране появились странные заметки.

— Похоже на описание мутационных изменений на уровне полинуклеотидов, — пробормотала Марсия.

Грей прочитал название сверху:

— Crocuta crocuta — пятнистая гиена. Конечные результаты эксперимента я наблюдал воочию. Балдрик Вааленберг рассказывал, как он усовершенствовал животное, введя в мозг стволовые клетки человека.

— Тогда ясно и название базы данных— «Химера». Этим биологическим термином называют организм, содержащий генетический материал более чем одного вида. У растений такого эффекта добиваются прививками, у животных — введением посторонних клеток в эмбрион. — Марсия продолжала работать с клавиатурой. — Далеко ли зашел Вааленберг?

Грей снова окинул взглядом ряды морозильных шкафов. Интересно, отличаются ли опыты с эмбрионами от манипуляций с орхидеями и миниатюрными деревьями? Еще одна попытка воздействовать на природу, перестроить ее в соответствии с собственными, извращенными понятиями о совершенстве?

— Странно, — хмыкнула Марсия.

Грей обернулся.

— Что-нибудь новое?

— Как я уже говорила, здесь находятся человеческие эмбрионы. — Марсия оглянулась через плечо. — Согласно генеалогическим записям, все эти эмбрионы генетически родственны Вааленбергам.

Ничего удивительного. Грей давно заметил, как похожи друг на друга потомки Балдрика. Патриарх совершенствовал семейную породу на протяжении нескольких поколений.

Однако странность состояла не в этом. Марсия продолжила объяснение:

— Кроме того, записи показывают, что стволовые клетки эмбрионов вводили животным вида crocuta crocuta.

— Гиенам?

Марсия молча кивнула. Чем больше Грей понимал схему опытов, тем страшнее ему становилось.

— Вы хотите сказать, что он вводил чудовищам стволовые клетки собственных детей?

Грей не скрывал, как потрясло его это открытие. Неужели гордыне и зверствам Вааленберга нет предела?

— Но и это еще не все, — добавила Марсия.

Грей почувствовал тошноту, уже догадавшись, что сейчас скажет Марсия.

— Согласно записям, стволовые клетки гиен вводились последующим генерациям человеческих эмбрионов.

— Боже всемогущий…

Грей вспомнил, как Ишке одним движением руки остановила нападавшую гиену. Они действовали не как хозяин и послушная собака, а как одна семья. Балдрик вводил стволовые клетки гиен-мутантов своим детям так же запросто, как скрещивал орхидеи.

— И даже это еще не самое ужасное, — сказала бледная и потрясенная до глубины души Марсия. — Вааленберги были…

Грей прервал ее. С него хватит! Нужно двигаться дальше.

Марсия нерешительно посмотрела на компьютер, но все же кивнула и поднялась. Они покинули чудовищную лабораторию и пошли дальше по коридору. На следующей двери была табличка: «Лаборатория исследования плода». Грей даже не остановился, не испытывая ни малейшего желания увидеть хранящиеся там экспонаты.

— Как им удалось достигнуть столь удивительных результатов? — вслух размышляла Марсия. — Мутации, жизнеспособные химеры… Должно быть, они обладали своими, особыми способами генетических манипуляций.

— Возможно, — пробормотал Грей. — Однако пока они не усовершенствовали их до конца.

Он вспомнил Гуго Хиршфельда и секретный код, зашифрованный им в рунах. Теперь ясно, почему Балдрик стремится овладеть секретом ученого. В коде заключался ключ к совершенству, истине «слишком прекрасной, чтобы позволить ей умереть, и слишком ужасной, чтобы предоставить ей свободу».

Очевидно, судьба чудовищных существ мало заботила Вааленберга; он обращал в монстров собственных родственников. Чего же он хочет добиться, завладев кодом Гуго Хиршфельда? Особенно теперь, когда почувствовал, что «Сигма» дышит ему в затылок? Неудивительно, что Вааленберг так отчаянно стремился узнать все о Пейнтере Кроу.

Они подошли к следующей двери, с табличкой: «Ксерум-525».

— Не «серум», — произнес Грей.

— «Ксерум», — прочитала Марсия вслух и непонимающе покачала головой.