– Мой покойный супруг, великий Кир, прознав о коварных планах Камбиза, только и ждущего случая захватить власть, отлучил его от наследования в наказание за дерзкий умысел.

– Кто желает носить сандалии покойника, тот долго ходит босиком, – под нос себе пробормотал Дарий.

– Ты это о чем? – напряглась владычица Персии.

– О неразумии Камбиза.

– Как бы то ни было, – продолжала Лайла, – я бы желала, чтобы ты предпринял все возможное для защиты отечества от врага. В награду же, кроме звания первейшего военачальника Персии, ты получишь руку дочери Кира, Атоссы.

– Это высокая награда, моя государыня.

– Что же, готов ли ты совершить это справедливое и великое деяние?

– Как только прикажешь. – Дарий церемонно склонил голову, из-под густых бровей глядя на царицу, сидящую на золотом троне, и Гаумату, стоящего на ступень ниже сестры.

– Тогда прими из моих рук знаки своей власти и знай, что я уповаю на тебя.

Племянник Кира решительным шагом направился к трону и одним движением преодолел все три высокие ступени, отделяющие престол богоподобных от пола дворцовой залы – земли царской знати.

– Преклони колено, Дарий, – возгласила царица, и полководец молча повиновался. – Вот эта золотая цепь, – Лайла надела на шею Дария блестящее на солнце золотое украшение, – покажет всем и каждому, что пред ними – первейший из воинов Персии. Вот этот меч, – царица протянула своему полководцу остроконечный клинок, – должен, не зная пощады и устали, нести смерть врагам державы.

– Да будет так, государыня, – поднимаясь с коленей, жестко произнес Дарий, – и да буду я проклят в поколениях, если враг Персии уйдет от этого меча.

Пальцы его крепко сжались на рукояти. Он сделал шаг и быстрым движением вонзил клинок в грудь опешившего царского советника. Гаумата лишь удивленно распахнул глаза и, не успев вымолвить ни слова, обливаясь кровью, рухнул со ступеней на пол.

Неведомо, то ли по заранее составленному плану, то ли, быстро сообразив, что кому следует делать, соратники Дария бросились с мечами на стражу, однако, к их удивлению, ни один из десятка яблоконосцев не двинулся с места, чтобы оборонить государыню и ее тайного, но уже мертвого советника.

– Я поклялся защищать Персию, почтенная супруга моего дяди, и обещал Валтасару не поднимать оружия против тебя. Небо свидетель, что я ни в малом не нарушил своей клятвы. Нынче же ты с почетом будешь отправлена в Вавилон, ибо не тебе суждено править землями наших предков. Бардия же, сын Кира, останется здесь, под моей опекой, и, клянусь, мы воспитаем его настоящим мужчиной и воином.

Потеряв интерес к Лайле, он повернулся к своим соратникам:

– Огласите немедленно, что Дарий, правитель Персии, не признает за фараоном Египта, Камбизом, прав на этот трон.

У истинного избранника нет выбора.

Станислав Ежи Лец

В эту ночь бдения Кархана у спальни Валтасара были прерваны сигналом, внезапно раздавшимся в голове:

– Внимание! – сообщила диспетчер. – Настоятельно рекомендуем Скифу и экипажу борта пятидесятого к утру собраться в долине Алъ-Джамати, в тридцати километрах южнее Вавилона. За вами будет выслан катер прорыва, его пилотирует сам Василий Стародуб.

– О-ла-ла! – услышал в своей голове Кархан восклицание Ральфа Карлсона. Он понимал, чему то ли удивляется, то ли восхищается пилот сбитого катера. Василий Стародуб, потомок знаменитого аса времен Второй мировой войны, сам был легендой как штурмовой авиации вообще, так и Института Экспериментальной Истории в частности. Каждому в стенах этого почтенного заведения было известно, что бывший генерал Стародуб на своем катере протиснется даже в то игольное ушко, в которое не суждено пройти библейскому верблюду.

Да и транспортное средство, которое Институт посылал за ними, относилось к утопленному в Евфрате борту, примерно как учебный планер к стратегическому бомбардировщику. Обычно столь мощным средством воздействия пользовались ликвидаторы, если речь шла о так называемой грязной операции. Что мудрить, одного бортового залпа катера прорыва вполне должно было хватить, чтобы археологи будущего гадали, существовало ли на месте Вавилона какое-то селение, или же найденные в раскопе обожженные камни – лишь следы невесть когда имевшей место вулканической активности.

Понятное дело, каждый вылет столь мощного средства «исторического воздействия» был сопряжен с массой формальностей и рьяными протестами сектора этического надзора. Но иногда катер прорыва, или же «Файер Лэш», как именовали его пилоты, привыкшие давать своим летательным аппаратам порою грозные, порою нежные имена, было единственным и последним доводом в спасении великого множества жизней. Здесь речь шла лишь от трех сотрудниках Института, и все это могло означать лишь одно: с момента их эвакуации отсюда данный пространственно-временной континуум будет подвержен глухой изоляции, как потенциально опасный для изучения и освоения.

Связь отключилась. Передав команду руководства, диспетчер не ожидала ни обсуждения распоряжения, ни потока благодарностей. Кархан растерянно оглянулся. Полученные им только что инструкции недвусмысленно повелевали оставить пост и очертя голову мчаться на юг от Вавилона. Но институтский сотрудник Руслан Караханов боролся сейчас в его сознании со Скифом, командиром царских телохранителей. Он не мог так просто бросить пост, оставить без охраны спящего Валтасара, человека, доверившего ему свою жизнь! И в то же время…

Кархан с хрустом сжал пальцы. «Делать нечего. Сейчас вызову десяток бойцов и оставлю их здесь. Конечно, Валтасар, проснувшись, разгневается, но тут уже ничего не попишешь. Да и с Мардуком, конечно, получается отвратительно».

Руслан тяжело вздохнул. Сейчас у него было чувство, вернее предчувствие, что он стоит на пороге открытия, что тайна существования этого мира готова приподнять завесу, дотоле абсолютно непроглядную. Еще бы! Ведь не каждый же день Верховный бог местного пантеона изъявляет настойчивое желание встретиться с институтским агентом. Но этой встрече не быть – время покидать сей мир!

Он уже направился к двери, когда та открылась, и схватившийся было за меч Кархан увидел на пороге осунувшегося и печального Даниила.

– Что привело тебя в столь поздний час в царские покои? – удивленно глядя на неприкаянного пророка, спросил могучий скиф.

– Я хочу посоветоваться с тобой. – Эборейский принц порывисто схватил гиганта за руку. – Быть может, ты, осененный неведомым светом гиперборейского знания, поможешь мне отыскать то, что я должен найти.

– Ты говоришь загадками, Даниил, – покачал головой командир царских телохранителей. – Но как бы то ни было, говори поскорее, я спешу. Тебя что же, вновь посещал твой призрак?

– О нет, с той поры он будто затаился. Я совсем о другом. – Царский советник запустил руку за пазуху и вытащил оттуда небольшой кожаный мешочек. – Вот, – с грустью произнес он, глядя на лучащийся сапфир величиной с яйцо, вытряхнутый им на ладонь. – Это «Душа Первозавета».