И сейчас она точно знала: то, чем занимается ее отец, — плохо, безнравственно. Идея уничтожить вампиров как расу, стереть их с лица земли сродни нацизму. Это преступление.

Шанна отвернулась к окну. Что делать? Нужно как-то ему помешать… но как?

— Объясни мне одну вещь, — попросил отец. — Почему Драганешти не спит днем?

— Он гениальный ученый. Не так давно он создал формулу лекарства, позволяющего вампиру сохранять активность днем. Теперь, рискуя жизнью он проверяет это средство на себе. И все ради того, чтобы спасти друга.

— Он просто внушил тебе всю эту чушь! — фыркнул Шон. — Поверь мне, девочка, как только он проголодается, то мигом забудет о благородстве. И ты в его глазах станешь просто очередным блюдом — может, более лакомым, чем другие, но и только.

Шанна стиснула зубы.

— Роман создал искусственную кровь! Благодаря, ему удалось спасти миллионы человеческих жизней!

— Чушь! Мерзавец изобрел эту пакость исключительно для того, чтобы он и ему подобные не голодали!

Шанна, резко обернувшись, посмотрела отцу в глаза.

— Если ты так хорошо его знаешь, то давно должен был понять, что в его душе нет ни капли зла! Но ведь ты даже не пытался разобраться, что он за человек. Для тебя все вампиры на одно лицо!

Шон нахмурился.

— Ты забываешь одну очень важную вещь, Шанна, — сурово одернул он дочь. — Вампиры нелюди. Мы для них всего лишь пища… кормовая база, так сказать.

— Нет, это ты не понимаешь! — горячо возразила Шанна. — Они — люди! Роман и его единомышленники больше не охотятся на людей. Они делают все, чтобы их защитить! Угрозу для человечества представляют только такие, как Петровский и его мятежники, которые по-прежнему пьют человеческую кровь!

Шон покачал головой.

— Синтетическая кровь появилась совсем недавно. До того как изобрести ее, твой дружок Драганешти был обычным кровососом, как и другие вампиры. Все они чудовища, Шанна! А ты пытаешься доказать мне, что они святые.

Шанна тяжело вздохнула. Можно было только удивляться упрямству отца, с тупым упорством нежелающего видеть очевидные вещи.

— Есть два вида вампиров, — попыталась объяснить она. — Современные — те, кто перешел на синтетическую кровь, и мятежники.

— И мы перебьем и тех и других, — подхватил отец.

— Прошу прощения, сэр, но, кое в чем, она права, — вдруг вмешался сидевший за рулем Остин. Машина резко свернула за угол. — Вспомните, я ведь прослушивал все телефонные разговоры Петровского. Он люто ненавидит Романа Драганешти. И действительно — ходят разговоры о двух противоборствующих группировках.

— Война между вампирами? — Хмыкнул молчавший до сих пор Гарретт. — Круто! Вот бы посмотреть!

Шон повернулся к дочери.

— Эти взрывы в «Роматек»… Кто за ними стоит?

— Петровский и его мятежники. Они пытались уничтожить запасы синтетической крови, чтобы заставить вампиров вновь начать охоту на людей.

Шон кивнул.

— Что тебе еще об этом известно?

— Роман и его последователи категорически противного, чтобы питаться человеческой кровью. Они готовы сражаться насмерть — только ради того, чтобы защитить нас.

Шон прищурился.

— Как-то с трудом верится, — недоверчиво хмыкнул он.

— Эй, да пусть воюют! — буркнул Гарретт. — Может, поубивают друг друга! Нам же меньше работы.

Шанна закусила губу, чтобы не застонать от досады. Роман, Коннор, Йен и десятки, если не сотни, других горцев готовы отдать собственную жизнь… ради кого?! От этой мысли к горлу подкатила тошнота. Шанна бы с радостью пожертвовала собой, лишь бы предотвратить эту войну.

Джип остановился перед входом в симпатичный отель.

— Мы остановимся тут? — полюбопытствовала Шанна.

— Только ты, — буркнул Шон. — В качестве охранника с тобой останется Остин. А у нас с Гарреттом есть еще кое-какие дела.

Значит, решил на всякий случай оставить с ней сторожевого пса. Проклятие… как же связаться с Романом?

— Как я уже говорил, — продолжал Шон, — у меня под началом всего несколько человек. Я отбирал тех, кто способен блокировать любые попытки вампиров контролировать сознание. Каждый американец, имеющий подобные способности, обязан послужить своей стране! Это наш священный долг, — с пафосом закончил он.

Шанна с трудом проглотила комок в горле. Что-то ей подсказывало, что отец имеет в виду ее.

— Говоря другими словами, девочка, я предлагаю тебе присоединиться к нам, — добавил Шон.

Итак, худшие ее опасения подтвердились.

— Рассчитываешь, что я тоже буду убивать вампиров?

— Я хочу избавить мир от этих чудовищ, — твердо сказал Уилан. — Но… нас чертовски мало, Шанна. Поэтому мы так нуждаемся в твоей помощи. У меня большие полномочия — я могу сегодня же оформить тебя на работу в ЦРУ, и мы немедленно приступим к твоему обучению.

— Извини, папа, у меня уже есть профессия. Я дантист.

— Разве стоматология — твое настоящее призвание? — Уилан презрительно дернул плечом. — Господь наделил тебя особым даром — силой сражаться с врагами рода человеческого. И он никогда не простит тебя, если ты не воспользуешься ею для борьбы со злом.

Покорно выполнять все приказы отца, считая себя орудием в руке Господа?! Шанне так хотелось послать к черту отца вместе с другими «избранниками Господа», объяснив напоследок, что единственное, чего она хочет, это жить с Романом. Однако она благоразумно прикусила язык. Можно было не сомневаться, что после подобного заявления Роман возглавит список «смертников», подлежащих немедленному уничтожению. По спине Шанны пробежал холодок. Да, похоже, будет лучше, если она пока побудет с отцом.

А что? Хорошая мысль! Попав в команду отца, она будет в курсе всех его планов. Это даст ей возможность заранее предупредить Романа об опасности. И может — когда-нибудь даже удастся убедить отца, что не все вампиры такие плохие, как Петровский, что среди них есть совсем другие, которые делают честь своему племени. И тогда, пожалуй, она сможет вернуться к Роману.

А если она откажется присоединиться к «охотникам за вампирами», тогда ее отец, выйдя на тропу войну, примется убивать всех подряд. Где гарантия, что среди жертв не окажется кто-то из ее друзей? Шанна сжалась от ужаса. Как она сможет жить с этим, зная, что их кровь — на ее руках? В свое время Роман поставил на карту все, чтобы защитить ее. И теперь она должна вернуть ему долг.

Машина остановилась у входа в отель.

Шанна глубоко вздохнула.

— Ладно, папа. Ты меня убедил. Я подумаю насчет того, чтобы вступить в твой отряд.

Роман проснулся как от толчка. Со свистом втянув воздух, он почувствовал, как бешено забилось сердце. Роман полежал немного, дожидаясь, когда оно успокоится, и только потом открыл глаза.