хорохорился. Еще чудо, что сумел добраться до нас. Эгнаст будет его слугой. Доведет до места и останется ждать, если их не впустят вместе. — Я согласно кивнула. Слова его светлости вызвали отклик благодарности. Отпускать магистра одного теперь вовсе не хотелось. — Но мы будем неподалеку, — продолжил Ришем. — Если их обоих не пустят, то сможем быстро подобрать мага и убраться. Будем искать, как его подлечить, чтобы мог хотя бы стоять на своих ногах. Дальше он сумеет справиться со своим истощением сам. Наверняка, что-то слил в накопители, если не всё. Вы, разумеется, едете с нами, потому что одну я вас не оставлю, да и возвращаться в Хигель уже не будем. Мы тут и так примелькались, пока сидели без дела. Теперь причина ясна — ожидание. Дождались и уехали.

— Хорошо, — вновь кивнула я, и не думая спорить.

Подобный поворот меня вполне устраивал. Пусть и издалека, но можно было наблюдать за происходящим, а не томиться в неведении. К тому же мне надоела уже и эта комната, и Хигель, и затянувшееся ожидание. Но главное, так я была спокойней за Элькоса. Потому улыбнулась и вздохнула с облегчением.

— Вы не станете высовывать носа из кареты, — строго предупредил меня Нибо. — Сидите внутри и ждете.

— А вы? — спросила я.

— Я сначала наблюдаю за тем, как примут магистра, а затем вернусь к вам, и вы вновь будете наслаждаться моим обществом. Имеете возражения? — надменно вопросил его светлость, разом став более привычным, потому что этот гонор был уже иронией.

— Ничуть, — легко отмахнулась я. — Если ради доброго дела нужно потерпеть вас, я готова изыскать в себе все силы, даже пойти на сделку с совестью, и терпеть.

— Сделки вам ни к чему, — усмехнулся герцог, — ибо заключать их не с кем и не с чем. Совестью вас Боги не испортили.

— Благодарю, — с достоинством склонила я голову.

— Всегда пожалуйста, — любезно ответил Нибо, и мы обменялись широкими улыбками.

Глава 19

Ночь вышла тяжелой. После полуночи Элькосу стало хуже. Он горел в лихорадке, метался и начал бредить. Ришем, велев мне отдыхать, сам направился за ширму. Вскоре он накинул на меня покрывало, под которым до того спал магистр.

— Но… — попыталась протестовать я.

— У него сильный жар, — ответил герцог. — Сейчас я дам ему ваше снадобье и открою окно. Вы можете простыть, а с магистром иное дело. Ему сейчас лишнее тепло без надобности.

— На улице не холодно…

— А щелей полно, — отмахнулся его светлость. — Не желаю, чтобы вас продуло на сквозняке. Вам красный нос не пойдет вовсе, а вашему ребенку больная мать без надобности. Попытайтесь поспать, я справлюсь.

Но заснуть у меня не вышло, да я и не пыталась. Встревоженная не на шутку состоянием мага, я лежала и слушала, что происходит за ширмой. Нибо, недолго позвенев флакончиками из моей маленькой дорожной шкатулки, выбрал нужный и отправился к Элькосу. Я услышала его приглушенный голос, но слов не разобрала. Кажется, его светлость уговаривал мага выпить снадобье. Вскоре он прошел к окну и, как и говорил, раскрыл его настежь, а затем ненадолго покинул нашу комнату.

Я поднялась с кушетки и, завернувшись в покрывало, подошла к магистру. Нибо успел раздеть его и укрыл простыней, уместив руки мага поверх нее. В свете свечи, поставленной на прикроватный столик, я смотрела на высокий умный лоб, покрытый испариной. И это немного успокоило, значит, жар сходит — снадобье начало действовать. Глаза Элькоса были закрыты, но веки подрагивали, и под ними легко угадывалось движение глазных яблок. Хоть лихорадка и пошла на убыль, однако состояние магистра было по-прежнему тяжелым.

Присев на край кровати, я взяла Элькоса за руку. Он никак не отреагировал, и я ощутила, как защипало глаза.

— Зачем? — шепотом спросила я. — Зачем же вы так себя мучаете? Я не хочу, чтобы вам было плохо, не хочу…

— Таково магическое истощение, — произнес за моей спиной вернувшийся герцог. Я порывисто обернулась и увидела, что он держит небольшой таз, из которого свисала тряпка. — Раз он настолько опустошил себя, значит, в ином состоянии пройти к источнику невозможно. Подвиньтесь, дорогая, а лучше идите спать, я присмотрю за ним.

Я послушно встала, уступив место его светлости, но уходить не спешила. Стояла и смотрела, как Нибо, смочив тряпку в воде, отжал ее и промокнул лицо мага, затем шею и плечи. После Ришем обернулся ко мне и укоризненно покачал головой:

— Шанни, милая, на роль сиделки хватит и одного из нас. Однако если вы начнете предлагать себя, то я отнесу вас в комнату Эгнаста, и он не выпустит вас оттуда до утра. Ложитесь. Обещаю, если вы понадобитесь, то я позову.

Мы с минуту мерились взглядами, и я сдалась. Толку от моих причитаний и слез и вправду мало. Науку моей приемной матери помнила плохо, да и тех трав в моем родном мире не было, так что сделать больше, чем Ришем, я бы не смогла. К тому же мое положение требовало думать не только о себе, но и о том, кто сейчас рос во мне. Поэтому я бросила последний взгляд на магистра, вздохнула и ушла на кушетку.

Однако еще какое-то время лежала и прислушивалась. Тишину, царившую в комнате, нарушало лишь тяжелое дыхание мага, да плеск воды в тазу, когда Нибо снова смачивал тряпку. А потом сон все-таки меня победил, и я забылась. Что снилось мне, сказать не могу, это было тяжелое забытье. Была какая-то мешанина образов, но в памяти она не отложилась. Да и пробуждение было резким и насильственным.

Его светлость потряс меня за плечо:

— Шанриз, просыпайтесь. Мы уезжаем.

Открыв глаза, я села и некоторое время моргала, пытаясь понять происходящее. Нибо вдруг улыбнулся и провел по моей щеке тыльной стороной ладони.

— Какая же вы милая, — сказал герцог, а после вновь стал собранным. — Пошевеливайтесь, дорогая, у нас совсем мало времени.

— То есть? — спросила я, и в это мгновение услышала стон, донесшийся из-за ширмы. Охнув, я порывисто поднялась с кушетки: — Ему хуже?

— Угу, — промычал Ришем и протяжно вздохнул: — Жар вернулся с час назад, и сбить уже не удается. Снова бредит. Боюсь, это дурной признак, поэтому выезжаем немедленно. Приведите себя в порядок, возьмите саквояж и спускайтесь, нашу карету уже закладывают. — Он сделала шаг в сторону, но обернулся и добавил: — Я собрал ваши вещи, не волнуйтесь. Книга и записи уже в саквояже.

Более мы не задерживались. Я поспешила к кувшину с