litbaza книги онлайнФэнтезиПраво на поединок - Мария Семенова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 92 93 94 95 96 97 98 99 100 ... 148
Перейти на страницу:

– Убраться-то убрались, – кивнул Эврих. – Но в книгах, мною прочитанных, говорится, будто некоторая часть итигулов была всё же пленена и угнана на чужбину. А что рассказывают об этом предания вашего племени?

Он боялся новой неловкости и ограничился осторожным намёком, но Йарра, как и в первый раз, только передёрнул плечами.

– Каждый народ, – сказал он, – рождает свою долю трусов, и мы, итигулы, не исключение. Я, правда, слыхал, будто со времён Последней войны у нас меньше стало плодиться малодушных, недостойных называться мужчинами, и распутниц, готовых возлечь с врагом, чтобы только сохранить свою никчёмную жизнь. Потомки этих немужественных составили особое племя, которое никто, кроме них самих, уже не причисляет к итигульскому роду. Это шаны, изгнанники! Да исчезнет их имя из разговоров мужей!…

Фраза, смахивавшая на заклинание, заставила Волкодава насторожиться. Когда что-то к месту и не к месту призывают исчезнуть, становится ясно, что исчезать оно и не думало. Тут он вспомнил, как Йарра называл свою ветвь племени «истинной». Если кто-то без конца твердит о своей истинности, значит, есть сомневающиеся…

– Я читал, будто угнанные в полон провели в неволе сто лет, – снова заговорил Эврих. – Потом внуки тех, кто не сумел оборониться от захватчиков, вернули себе свободу.

– Они выкупились, продавая кружево и шитьё, сделанное их жёнами! – фыркнул Йарра. – Чего ещё ждать от слабого племени. Говорят, под конец они совсем мирно жили со своими хозяевами, и те провожали их как друзей. Даже снабдили в дорогу едой, одеждой и лошадьми, чтобы ублюдки рабов могли ехать в повозках!

Сказав так, Йарра презрительно сплюнул за борт: по его мнению, детям невольников лучше было вовсе не появляться на свет. Эврих не успел остановить юного гордеца. С соседних скамей возмущённо закричали сегваны, для которых плевок за борт означал немалое оскорбление Подводному Великану. Рыжий Левзик даже подскочил к Йарре и замахнулся, выкрикивая поношение на неведомом мальчику языке. Эврих перехватил его руку:

– Не гневайся, мореход. Он родился далеко от берегов океана и не знает ваших обычаев. Он никому не хотел учинить обиду.

Волкодав говорить ничего не стал. Просто вылез из-под скамьи, сладко зевнул и сел рядом с Эврихом. Как полагалось на сегванских лодьях, во время плавания всё оружие покоилось под палубой, в крепко запертом сундуке. В том числе и Солнечный Пламень. Волкодав сидел и равнодушно смотрел кругом, предоставив разговаривать Эвриху. Йарра потихоньку отодвигался и сползал за него, золотисто-медная кожа покрылась серым налётом. Волкодав слышал, как шуршала его стёганая курточка по рёбрам бортовых досок. Гордый маленький воин, только что собиравшийся бесстрашно разить всех, не удостоенных причисления к его роду, на глазах вновь превратился в затравленного сироту. Волкодаву это зрелище было очень знакомо. Только сам он в возрасте Йарры уже был злобным зверьком, ни от кого не ждущим пощады. Пока он размышлял, какая судьба лучше, подошёл Астамер.

– Повелитель глубин мудр! – непререкаемо заявил хозяин корабля. – Во имя чугунной задницы Туннворна, соображения у вас, сегваны, словно у кур!… Станет владыка древнего моря сердиться на сопливого мальчишку, чужеземца к тому же!… Ха! Неужели кто-нибудь думает, будто Он настолько мелок душой?

Потрепал Йарру по льняному затылку и удалился на корму.

Проводив Астамера глазами, Эврих вдруг спохватился и поспешно выдернул из ведёрка свою берёсту, забыто качавшуюся надписью вниз. Перевернув её, аррант стал придирчиво рассматривать письмена, причём лицо его неудержимо расплывалось в довольной улыбке. Он даже потёр буквы пальцем, сперва осторожно, потом решительнее. Осмотрел палец, ища следы чернил, и заулыбался ещё шире. Его труд выдержал испытание.

Волкодав снова лежал на палубе, устроив руки под головой и закрыв глаза. Морская болезнь, отступившая было, когда он предполагал заступаться за Йарру, опять взялась его мучить. Желудку не сиделось на месте, он противно ёрзал туда и сюда, временами судорожно сжимаясь. Вот потому-то предусмотрительный венн ничего и не ел со вчерашнего дня, несмотря на лукавые уговоры арранта. А когда Эврих и Йарра, устроившись на скамье, разложили съестное, Волкодав отвернулся, борясь с желанием зажать рукой нос.

Если бы его спросили, откуда взялся удивлявший Астамера северо-восточный ветер, он смог бы ответить. Хорошенько прищурившись, он нашёл бы в небе, среди быстрых кучевых облачков, две крохотные чёрные точки. А должное напряжение разума вызвало бы перед умственным взором два знакомых лица: одно – худенькое девичье, обрамлённое пышными светлыми волосами, другое – решительное, скуластое, сероглазое, в рыжем юношеском пуху и таких же рыжих веснушках. Волкодав мог бы даже пояснить, что широкогрудый симуран, нёсший девчушку, был родным братом застреленного над Засечным кряжем… Но никто не спрашивал его, и венн молчал.

Ещё он думал о том, что, кажется, понял, почему Йарра решил считать себя итигулом и рвался в горы, известные ему только по рассказам отца, вместо того чтобы вернуться в Озёрный Край, в племя матери, в знакомую с младенчества жизнь. Всё было очень просто. Для сородичей матери Йарра был бы сироткой, которого каждый в роду подкармливает и жалеет. Зато итигулы обрадуются появлению нового воина, нового копья и кинжала в столетней войне с шанами…

Надо ли говорить, какой путь почётней!

Волкодав, правда, крепко подозревал, что отец Йарры покинул горы как раз затем, чтобы удалиться от этой войны и жить в покое и мире. Просто жить, а не драться каждый день за свою жизнь. Любить жену и растить детей, не опасаясь ни кинжала в спину, ни попрёков за излишнее миролюбие… Может, он потому и отправился на другой материк, что иначе не избежать было возвращения на Заоблачный кряж?…

«Косатка» шла почти прямо по ветру. Длинные морские волны неторопливо догоняли корабль, приподнимали его на своих спинах, подхватывали и некоторое время несли, а потом уходили вперёд, шипя и вспениваясь под форштевнем. Волкодаву казалось, будто всё его нутро превратилось в кисель и кисель этот ворочался из стороны в сторону в кожаном мешке тела, приливая то к голове, то к ногам. Трудно было даже думать: стоило попытаться на чём-то сосредоточиться, и сразу делалось ясно, что на самом-то деле это не имеет никакого значения. Он попробовал прикинуть, что получится, напади кто-нибудь на него прямо сейчас. Хотелось верить, что всё-таки он сумел бы дать достойный отпор. Он знал: морскую болезнь гонят усердной работой, дружной песней и вообще любым делом, отвлекающим от безобразия, творящегося в утробе…

Вот попадём в Тин-Вилену, упрямо сказал себе венн, надо будет сначала разузнать поподробнее, что делается в горах. Нечего лезть туда наобум!…

Ещё надо будет объяснить Эвриху то, что он понял про Йарру. Волкодав положил себе сделать это сразу, как только соберётся с силами. Эврих учён говорить. Может, исхитрится втолковать парню, как надо жить, чтобы умерший отец в самом деле радовался на небесах… или на вершине Харан Киира, где пляшет над снегами зелёная радуга…

С этими мыслями Волкодав начал сползать не то чтобы в сон – в какое-то дурнотное полубеспамятство, когда человек отчётливо слышит всё происходящее вокруг, но ничего по этому поводу не предпринимает и даже не открывает глаз посмотреть. Ему просто не хочется.

1 ... 92 93 94 95 96 97 98 99 100 ... 148
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?