Он как накликал.

– Троянда! – разнесся над водой истошный вопль. – Все ушли!Пьерина! Троянда! Вернитесь!

Григорий оглянулся.

– Hу вот же, а? Hикак не уймется!

Вся Венеция горела пурпуром и золотом. Солнце стояло как разнапротив окон дворца Аретино, и все они казались залитыми огнем. И только однобыло темным, потому что темная фигура заслоняла его, отчаянно взывая:

– Пьерина! Троянда! Пьерина! Троянда!..

– Эк его разбирает! – покачал головой Григорий. – А ведь недозовется, нет?

– Нет! – твердо сказала Троянда. – И ведь он и не менязовет. Другую…

Она не была уверена, что Григорий поймет, но он все жепонял. Взглянул со светлой улыбкой:

– Другую? А тебя как зовут?

– Дашенька, – ответила она, впервые без страха и тоскивспоминая свое имя. – Дашенька…

Григорий, не выдержав, отшвырнул весла, придвинулся к ней,прижал к себе что есть силы, успев мельком взглянуть на солнце. Слава богу, дополудня еще далеко!

* * *

Лодку несло, несло по течению, и, пока она не скрылась заповоротом, все не утихало, качалось на волнах:

– Троянда! Пьерина! Троянда-а!..