— Ты похожа на привидение, — сообщил братец и отодрал-таки мою руку от скатерти. Затем, чуточку повозившись, сунул бокал в одеревеневшие пальцы и велел: — Пей.

Я послушно хлебнула. Ледяной сок больно царапнул по горлу, но действительно слегка привел меня в чувство. Ровно настолько, чтобы я смогла прохрипеть:

— Алекс, у нас, кажется, проблемы.

Он хмыкнул и с видом барина расположился в кресле напротив. Окинул меня равнодушным взглядом:

— Нет, проблемы у тебя. Но ты решила, что я буду тебе помогать. Так?

У меня чуть выпитый сок обратную дорогу не нашел:

— Ну… да…

— Правильно решила, — тут же кивнул братец. — Итак, что мы имеем?

— Ты всегда такой паразит?! — ахнула, дрожащими пальцами вытирая сладкие капли с губ.

— Могла бы уже привыкнуть, — хмыкнул он. — Но ты, по крайней мере, пришла в себя. А это, согласись, довольно неплохо.

Я подумала и улыбнулась, вынужденная признать, что он говорит правду. Будь здесь Полина, она наверняка напоила бы меня чем-то куда крепче сока. И в такой момент это также возымело бы эффект. Но Алекс, видимо, не считал алкоголь хорошим способом привести в чувство. Зато троллить, зараза, научился как никто. И активно этим пользовался.

— Как считаешь, почему мой отец мог не вспомнить твою мать? — продолжал размышлять Шурик.

Я честно задумалась:

— Меня больше беспокоит, почему в этой ситуации он вспомнил меня.

— Что ты хочешь сказать?

Я покусала губы:

— Мы с твоим отцом, конечно, не так давно знакомы, но… тебе не кажется, что он вел себя как-то странно? Георгий всегда был очень мил со мной, заботлив, а сегодня едва обратил внимание. Он даже не спросил, как мы провели эти три недели, но при этом совсем не удивился моему присутствию…

— Согласен. Отец всегда мечтал о дочери и был рад тому, что ты вошла в нашу семью. В отличие от твоей матери, он не хотел оставлять нас вчетвером сразу после свадьбы. Он должен был поинтересоваться, как мы приняли тебя, но почему-то этого не сделал…

— Я думаю, он вообще не замечал меня, пока я не задала вопрос, — пробормотала я и подняла на Алекса встревоженные глаза. — Мне кажется, я знаю, что могло быть этому причиной. Ты обратил внимание на то, что Богдан не был удивлен поведением отца? Я абсолютно уверена, что Егор отреагирует так же. Он не будет помнить Ядвигу и едва ли вспомнит обо мне.

— Полагаешь, кто-то наложил чары на мою семью? — догадался заклинатель. — Чтобы братья и отец забыли о существовании Моргалис?

— Именно так, — кивнула я. — И с мамой им это удалось. А вот в моем случае заклинание дало сбой. Потому Ядвиги словно никогда и не было в этой семье, а я… я как будто есть, и как будто меня нет. Твои братья и отец не задумываются о том, кто я такая и что здесь делаю. Любопытно, надолго ли?

— И почему же такое могло произойти?

— А вот это мне и нужно выяснить. И почему так случилось, и кто это сделал… Твой отец что-то говорил о починке яхты, верно?

— Да, он сказал, ее сильно повредили, — поморщился Алекс. — Думаешь, это как-то связано?

Я спрятала ладони в волосах, откинула голову назад, закрыла глаза и усилием воли сняла с себя все ограничители. Прислушалась, попыталась уловить на грани сознания какой-то, хотя бы самый ничтожный сигнал. Она должна была позвать меня, оповестить о том, что с ней приключилась беда. Я должна была ощутить, если ей было больно или страшно, но, сколько ни звала, сколько ни пыталась достучаться — ответом была тишина. Никаких изменений, никаких колебаний. Река текла безмятежно и спокойно, как вчера, как и две недели назад. Почему мама молчала? Куда она исчезла? Кто наложил чары и почему такие?!

— Я думаю, маме нужна помощь, — прошептала наконец.

— И как ты узнаешь, какая именно? — поинтересовался Алекс.

Я перевела на него насмешливый и немного сумасшедший взгляд:

— Ты, конечно, будешь смеяться, но есть у меня одна личная Википедия, которая, быть может, даст ответ на этот вопрос.

— Мы едем за Книгой? — поднялся на ноги братец.

Я ухмыльнулась и спрыгнула со стула. Переставила стакан в мойку, включила воду и несколько секунд держала заледеневшие пальцы под горячей струей.

— Да, Алекс, — кивнула со зловещей ухмылкой. — Мы едем за Книгой.

А ведь прежде я так часто никогда школу не прогуливала. Это могло войти в привычку. Ну ничего. Вот отыщу маму и стребую с нее какую-нибудь записку для учителя. Или вообще — больничный. И еще нужно не забыть взять у кого-нибудь домашнее задание. Ждан, конечно, в таком деле фиговый помощник… как и толпа разукрашенных девиц из моего класса. Елки зеленые, да если так подумать, даже с учетом прогулов я все равно остаюсь лучшей ученицей этой гимназии для мажоров!

— О чем ты думаешь? — не выдержал Алекс. Я сделала последний пасс и сняла «паутинку» с сейфа. Достала Книгу, провела ладонью по кожаному переплету и уселась на пол, положив фолиант на колени. Раскрыла на середине…

— Эй! — Братец коснулся пальцами моей ладони. — Ты как, Ева? Замкнулась, молчишь всю дорогу…

— Я размышляю, — ответила, не поднимая лица.

— Не хочешь рассказать о чем?

Помотала головой. Не о чем было рассказывать. Да и вряд ли мне бы сейчас это удалось. Как можно описать словами то, что происходило в душе? Страх, непонимание, страстное желание получить ответы. И осознание того, что они могут не понравиться или не помочь. Потому что, даже узнай я, кто мой враг, как победить того, кто способен наложить чары на много более сильную ведьму?! Я чувствовала себя такой беспомощной и ничтожной, что была согласна размышлять о чем угодно, лишь бы только не позволить себе окончательно скиснуть!

— Ты должна понять, что от твоих ответов сейчас зависит жизнь моей мамы, — прошептала, скользя пальцами по шершавым пожелтевшим страницам. — Пожалуйста, постарайся. Скажи, где сейчас Ядвига Моргалис.

Книга на мгновение озарилась светом, и на страницах появился текст:

«Местонахождение неизвестно».

Я скрипнула зубами:

— Как она себя чувствует?

«Неизвестно».

— Она ушла по своей воле?

«Неизвестно».

— Скажи хотя бы, мама жива?!

«Неизвестно».

— Черт подери, да хоть что-нибудь эта Книга знает?! — бросила артефакт в отчаянии и вскочила на ноги.

Шурик ловко перехватил фолиант:

— Подожди, Ева. Давай рассуждать логически. Людей не похищают просто так. Всегда есть какая-то причина. Либо они должны что-то сделать, либо кто-то другой, кто ими дорожит. Очевидно, не мой отец, а значит, требования должны были предъявить тебе.