— Конечно, Челси, — ответил умиленный Огден. — Я готов.

УБОЙНЫЙ ОТДЕЛ, В РОЛЯХ САНЧЕС И РИДДЕР

У полицейского Кармена Санчеса было дурное предчувствие. Сообщили о следах крови на снегу и двух трупах. Он был рад хотя бы тому, что температура воздуха на улице была ниже нуля. Не слишком полезно для здоровья, однако контакт с подмерзшим телом все же лучше, чем с трупом, уже изрядно поджаренным летним солнцем и провалявшимся несколько дней. После десяти лет службы в полиции человек приобретает определенный опыт и чутье. Он заранее понимает, чем дело пахнет. У Санчеса было такое чутье, и оно подсказывало ему, что сегодня нужно вести себя крайне осторожно.

Припарковав патрульную машину к тротуару, его напарник, Марселл Риддер, включил противотуманные фары. Перед ними открылся пустырь. Снег на нем был притоптан. Фары тут же высветили множество грязноватых следов.

На снегу полицейские увидели красные подмерзшие полосы. Эти полосы вели к забору и растущим дальше деревьям. Возле дыры в деревянном заборе лежали два тела: один, судя по всему, был афроамериканец, другой — белый.

Тела лежали неподвижно.

Риддер остановил машину и схватил трубку радиосвязи.

— Говорит Адам Двенадцать, отвечаю на вызов о трупах на Орлинс-стрит, — быстро проговорил он. — Обнаружены тела двух мужчин. Просим выслать «Скорую» и еще один патрульный наряд. Отправляемся на место преступления.

Кровь на снегу заметил десятилетний мальчик. Он обнаружил тела, затем побежал на бензоколонку и оттуда позвонил в полицию. Что он делал здесь в четыре утра — тоже вопрос, но Санчес даже не хотел забивать себе голову. Разве можно было в этом районе города говорить о строгом воспитании?

Риддер положил трубку в приемник. Оба полицейских вышли из автомобиля и вытащили пистолеты. Марселл опустился на колено возле открытой боковой дверцы водителя. Напарник сделал то же самое рядом с пассажирской дверью.

— Полиция! Не двигаться! — громко крикнул Санчес. — Оставаться на месте! Если слышите меня, пошевелите правой ногой!

Эти предостережения, наверное, вызвали бы у большинства людей усмешку, потому что оба мужчины выглядели явно мертвыми. Но такое количество крови на снегу означало, что, скорее всего, здесь было применено оружие, а с такими вещами полицейские Детройта шутить не привыкли. В принципе, любой из лежащих на снегу мужчин мог в любую секунду вскочить и открыть огонь.

— Я сказал: пошевелите правой ногой! — снова крикнул Санчес. Они обычно распределяли между собой функции: Риддер вел машину, а «общение» с пострадавшими и подозреваемыми брал на себя Санчес. Каждый знал свое дело.

— Надо их проверить, — сказал Кармен. — Ты готов?

— Готов, — ответил напарник.

— Я возьму на себя белого парня слева. Ну, все! Пошли!

Санчес выскочил из-за дверцы и направился к лежащему ничком белому. Пистолет он держал перед собой и в любой момент готов был применить его при малейшей угрозе собственной жизни.

Это был труп очень полного человека. Рыжая борода покрылась инеем, а широко открытые карие глаза застыли в неподвижном взгляде. На правой стороне горла виднелось небольшое окровавленное отверстие. Толстовка, особенно воротник, была обильно испачкана замерзшей кровью.

Неподалеку были разбросаны бигмаки в упаковке.

Риддер присел рядом с чернокожим парнем.

— Тоже мертвый, — сказал он. — Пульса нет, тело на ощупь холодное.

Санчес нагнулся, чтобы проверить пульс. Просунув пальцы под бороду, он нащупал шею толстяка.

Кожа была холодной, но не жесткой: труп еще не окоченел. Санчес нащупал подбородок, просунул руку дальше и слегка надавил, пытаясь отыскать артерию.

Раздался негромкий хлопок.

Создалось ощущение, что его пальцы нащупали и раздавили маленький пузырь.

Наклонившись еще сильнее, Кармен увидел, что шея, руки и даже лоб погибшего покрыты какими-то волдырями. Один из них лопнул, когда он случайно надавил на него пальцем, и наружу выплеснулся какой-то серый порошок, наподобие пыльцы, быстро рассеявшийся в воздухе.

— Вот черт! — воскликнул Санчес. — Что же это такое?

Отдернув руку, полицейский отшатнулся от трупа. Он быстро разжал пальцы, и остатки порошкообразного вещества разлетелись в разные стороны.

Риддер недоуменно посмотрел на него.

— Что там у тебя стряслось, Чес?

— У этого ублюдка какие-то волдыри, — дрожащими губами проговорил Санчес. — Мне кажется, я до одного из них дотронулся. Он лопнул, словно шарик. Черт бы побрал эту ночь!

Он сунул пистолет обратно в кобуру.

— Тащи сюда аптечку. И побыстрей! О дьявол, что за пакость! У этого говнюка, наверное, СПИД или что-нибудь в том же духе. Ну, почему я не надел перчатки?!

Риддер бросился к полицейской машине, открыл багажник и вытащил аптечку.

Санчес на мгновение замер и посмотрел на руку. Неужели это то, о чем он только что подумал? Так и есть! Нет, это не выдумки, его рука просто горела огнем…

— У больных СПИДом не бывает никаких волдырей, — заметил Риддер, когда извлек из аптечки прозрачный пузырек со спиртом.

— Да? А почему она тогда болит? Поторопись!

Риддер смочил его руку спиртом, затем передал Санчесу кусок марли.

— Вытирай, — сказал Марселл.

Санчес принялся послушно вытирать руку.

Напарник тем временем достал хирургические перчатки.

Санчес покосился на них, продолжая вытирать руку.

— Это теперь мне не поможет, придурок!

Риддер отступил назад.

— Но я-то ведь тоже не хочу заразиться СПИДом!

— Ты сказал, что СПИД не дает волдырей!

— Да откуда мне знать?! Я ведь все-таки не врач!

Жжение усиливалось. Кармен вспомнил, как однажды провел отпуск в Ямайке вместе со своей второй женой. Во время плавания в море он левой рукой случайно наткнулся на медузу. Примерно то же самое он чувствовал и сейчас: постоянная жгучая боль, которая с каждой минутой усиливалась.

— О боже, — простонал Санчес. — Как же мы могли наткнуться на такую заразу. Вот дьявол, как жжет!

Риддер вдруг уставился на его руку и о чем-то задумался.

— Гм… Чес… — пробормотал он. — А ты помнишь утренний инструктаж? Когда нам рассказывали о каком-то дерьме, которое происходит в Гэйлорде?

Санчес прекратил вытирать руку. Глаза его расширились от ужаса.

— Ты о… плотоядных бактериях? Думаешь, я только что занес себе эту дрянь?!

— Да не знаю я ничего, расслабься, — попытался успокоить его напарник. — Не бери в голову.

— Тут расслабишься!