Ладрон де суэньос. Вор сновидений.

Когда Эмбер служила Рыбному королю, она видела, как он мог заставить человека говорить правду. И для этого ему не нужно было, как Джарру, ломать человеку пальцы. Мягкий голос, прикосновение… Он сажал человека на стул и ходил вокруг него медленно, и говорил неторопливо, иногда о совершенно незначительных вещах: о море, погоде, кораблях, устрицах и перламутре. Его голос успокаивал, как мягкий шум прибоя, который играет с песчинками, и постепенно человек на стуле переставал дрожать, расслаблялся и лишь смотрел перед собой. А затем…

…затем он говорил правду. Или шёл делать то, что велел ему Тибурон. И иногда это было что-то такое, от чего волосы вставали дыбом.

Тибурон поделился с ней частичкой этой своей способности. Очень малой частичкой. И его эфир, растворённый в этом пузырьке, обладал точно таким же гипнотическим свойством. В качестве платы за то, что Эмбер подменит жемчужину в украшении Оливии, Тибурон сделал особый состав. Он связал его определёнными словами, которые запускают эфир в действие. Тот, кто его выпьет, даже не будет знать, что, стоит Эмбер произнести эти слова, и после этого он ответит на любой её вопрос. Эфир недолговечен и будет действовать всего сутки. Так что у Эмбер немного времени, чтобы им воспользоваться. Наверное, можно было сделать состав, который заставил бы сеньора Виго пойти и открыть сейф самому. Но такое сильное средство Тибурон никому не даст в руки. Да и заплатить за него придётся очень дорогую цену, а идти снова в рабство к Рыбному королю в планы Эмбер не входило. К тому же, в доме, в котором полно людей, такое поведение хозяина может показаться подозрительным. Нет уж, Эмбер будет действовать проверенным и надёжным способом.

Она разделила состав на две части, на тот случай, если сеньор Виго не станет пить лекарство от головной боли, ещё одну часть она подмешает в кофе. Но она чувствовала, насколько ему плохо, и была почти уверена, что он согласится. Смешав ингредиенты, она спрятала пузырёк в карман и ещё раз взглянула на себя в зеркало. И почему-то замерла, вглядываясь в изменённые черты.

И совершенно неожиданно ей впервые захотелось содрать с лица золотую паутину, скрывающую её настоящее лицо. Снять эту мужскую одежду и парик и побыть просто собой, чтобы не нужно было притворяться.

Дурацкое желание!

Она бы надела то платье, которое оставила у портнихи на хранение, из серебристо-серого шёлка с дымчато-голубым кружевом, и уложила бы волосы… Стала бы похожа на сеньориту, а не на разносчика.

Она думает о платьях?

Эмбер горько усмехнулась сама себе.

Сегодня она должна узнать последовательность поворачивания ключей, и если удастся, то забрать бриллиант, и бежать навсегда из Акадии. А если нет, то повторить попытку завтра. И потом бежать навсегда из Акадии. И в этом плане нет места платьям! Во всяком случае, не сейчас.

Это всё эмпатия. Желание нравиться тому, кто нравится ей. Желание отзеркаливать то хорошее, что для неё делают. Но умом она понимала, что не должна увлекаться сеньором Виго. Такое увлечение для неё закончится петлёй на площади Санта-Муэрте.

Хотя… Она ведь хотела попасть в университетские архивы и узнать о деятельности отца. Значит, ей нужно ещё получить рекомендательные письма от сеньора Виго. А потом уже она найдёт способ ими воспользоваться. Или… где-то есть ещё Лино Вальдес, под чьим именем она здесь. Можно будет вернуться к нему и убедить его сходить с бумагами сеньора Виго в университет. В любом случае бумаги нужно получить сегодня или завтра.

Эмбер убрала всё, ещё раз осмотрела комнату и, не увидев ничего подозрительного, направилась в кабинет.

Когда она вошла, в комнате было сумрачно, портьеры оказались занавешены. А сеньор Виго сидел в кресле и прикладывал ко лбу серебряную ложку, которую грел над пламенем горелки. На полу стояли коробки, прибывшие со вчерашним кораблём, видимо, в них находились недостающие детали устройства. Сеньор Виго смотрел на них усталым взглядом, и разочарование от того, что он не может заняться любимым делом, отчетливо читалось в его ауре.

− А, Эмерт… входи, − произнёс он устало. — Я как раз рассказывал Морису о том, что узнал у доктора.

— Значит, змея действительно пропала из больницы, − констатировал Морис предыдущий рассказ, которого Эмбер не слышала.

− Да. Но это произошло без присутствия доктора Гаспара. Он в этот день ездил на остров Дежавю, где занимается изучением свойств эфира. А змеи живут в террариуме в саду больницы, и особого ума, чтобы туда забраться, не нужно.

− Но взяли только одну змею? — спросил Морис.

− Ту, которая стояла в переносной клетке. Её приготовили, чтобы перевезти в другое место. Так что, Морис, ты был прав, когда сказал, что, может быть, змеиный вор не разбирался в змеях. Он, скорее всего, и не разбирался, а просто взял ту, которую удобно было нести. К тому же, у неё не было яда, его перед этим весь забрали для изготовления лекарства. Вот и думай, то ли вор был глуп, то ли умён. То ли знал, то ли всё это случайность. То ли хотел убить мою сестру, то ли просто до смерти напугать. В любом случае, доктор Гаспар узнал о том, что змея обнаружилась в нашем доме от меня, и он был потрясён. Ну, во всяком случае, выглядел он таким изумлённым, что я ему поверил, − сеньор Виго приложил ложку ко лбу и закрыл один глаз.

— Значит, тут у нас тупик… И теперь дело в шляпке. Точнее, в шляпной коробке. Толька эта ниточка пока ведёт нас к змее. А Делисия будет только сегодня вечером. Жаль… Хорошо, это я узнаю сам, но содержимое микстур дона Алехандро всё равно нужно проверить, − произнёс Морис твёрдо и обратился к Эмбер: — А что у тебя, чико?

− Ничего особенного, эрр Морис, − с готовностью ответила Эмбер. − Сеньорита де Агилар прошлась по магазинам и салонам и вернулась с вами в особняк. Ничего такого, что вызвало бы подозрение, она не делала. В одном из салонов она оставила свёрток, похоже, что там была ткань на платье.

− Хм, и ни с кем подозрительным она не разговаривала? — спросил Морис, скрестив на груди руки и присев на край стола.

Он смотрел на Эмбер так пристально, что у неё под ложечкой засосало. А не видел ли он чего-нибудь сам?

− Ну,