Сирена остановилась. Из кабинета Натана в холл пробивался слабый луч света. Нельзя допускать, чтобы лампа там горела всю ночь. Странно, миссис Энсон всегда внимательно за этим следила; Сирена не помнила ни одного случая, чтобы экономка не погасила везде свет и не закрыла все двери.

Сирена перевела взгляд на входную дверь. Ее не заперли на щеколду. Постояв минуту в нерешительности, она стала быстро спускаться вниз. Миссис Энсон была очень расстроена. А может, она еще не спала? Или, наоборот, она легла рано и велела запереть дверь Доркас? Если девочка привыкла, что это входит в обязанности ее матери, то она могла просто забыть о ее просьбе. А в такое время, как сейчас, не следовало допускать подобного легкомыслия.

В кабинете никого не оказалось. Круглая керосиновая лампа стояла на столике сбоку. Сирена открыла дверь в столовую. Там было темно и пусто, из кухни тоже не доносилось ни звука.

Сирена вернулась к столику, чтобы взять лампу и пойти с ней на кухню. Потом, после минутного раздумья, она опять возвратилась в холл. Сначала надо запереть входную дверь.

Тяжелую щеколду можно было поднять только двумя руками. Поставив лампу на мраморную скамейку, Сирена подошла к двери. Она уже почти подняла щеколду, когда снаружи послышался звук шагов. Дверь подалась ей навстречу и так быстро распахнулась, что Сирена едва успела отскочить в сторону.

Она даже не успела испугаться, увидев перед собой Варда. Он молчал, но, если его тоже удивила столь неожиданная встреча с привидением в холле, он не подал виду. От него веяло свежестью морозной ночи. Он возвышался над ней, словно башня; его широкие плечи, казалось, разрывали ночную тьму; глаза горели изумрудным огнем. Свет трепетавшего позади Сирены пламени оттенял линии ее тела, окружая его золотым ореолом. Полы пеньюара колыхались от сквозняка, блестящие волосы волнами спадали на плечи.

— Сирена, — со вздохом произнес он.

— Зачем ты вернулся? — спросила она в смятении, но тем не менее с достоинством.

— Я и не уходил. Просто вышел немного погулять. Погода, похоже, меняется.

Взгляд его не казался столь бесстрастным, как голос. Так вот почему в кабинете горел свет, а дверь осталась незапертой.

В голосе Сирены чувствовалось напряжение.

— Как ты посмел вторгаться в этот дом без приглашения?

— Это еще не все, на что я способен, милая Сирена.

— Не понимаю, что ты надеешься тут получить?

— Только одно, — ответил он, не меняя выражения лица. — Тебя.

Вард вошел в дом, убрал ее руку со щеколды и запер входную дверь.

Сирена отступила, удивленная и немного напуганная решительностью его движений. Он сделал шаг в ее сторону с неумолимой улыбкой на чуть искривившихся губах. Сирена облизнула пересохший рот. Ей следовало что-то сказать, но она не знала что.

Неожиданно она повернулась и хотела убежать, но не успела сделать и шагу, как Вард схватил ее, замкнув талию в кольцо железных объятий. Он наклонился, а потом высоко поднял ее и прижал к груди. Сирена царапалась, била его кулаками, сопротивлялась, как могла, но он, похоже, даже не замечал этого. Ухватив Сирену за руку, которой она наносила удары, он направился к лестнице.

— Вард, не надо!

В ответ он только крепче сжал ее в объятиях.

— Отпусти меня сейчас же, или я закричу!

— Пожалуйста, если тебе так нужны зрители.

Он говорил ровным низким голосом. Сирена вздрогнула, напуганная его решимостью.

— Это омерзительно, гадко, — возмущалась она, — я тебя ненавижу.

— Какая мне разница, если ты и так считаешь меня хладнокровным убийцей?

Она забыла. Как такое с ней случилось? В приступе ярости и неприязни она совсем позабыла об этом. Правда это или нет, она не могла позволить ему так говорить.

— Нет, нет, не считаю.

— Конечно. Я видел, как ты смотрела на меня, когда привезли Натана, и боюсь, ты и теперь думаешь так же.

Почувствовав горькую иронию в его словах, Сирена замерла, и Вард беспрепятственно добрался до конца лестницы, прошел длинный коридор и внес ее в ее комнату.

Когда он закрыл дверь и направился к постели, Сирена вцепилась в воротничок его рубашки. Он снова будто не заметил этого. Сделав два огромных шага, он очутился возле кровати и бросил Сирену на мягкое толстое одеяло.

Упав на постель, она приглушенно вскрикнула. Вард слегка покачнулся, прежде чем она отпустила его воротничок. Рванувшись прочь, она откатилась в сторону, не обращая внимания на то, что пеньюар задрался кверху, обнажив ноги почти до самых бедер. Вард оперся коленом на кровать и бросился на Сирену. Пояс пеньюара развязался, и она выскользнула из него, оставив его в руках Варда. Он выбросил вперед руку и ухватил ее за волосы.

Вард стремительно выпрямился, усевшись на кровати. Не отпуская ее волос, он бросил пеньюар на пол и потянул Сирену за волосы, заставляя ее лечь. Ее волосы натянулись, но боли она не чувствовала. Грудь Сирены высоко вздымалась от учащенного, тяжелого дыхания.

Вард дернул вниз рукав сорочки, обнажая плечо и грудь. Наклонив голову, он впился губами в ее мягкую нежную кожу. Она слегка подалась назад, но его сильная мускулистая рука обвила талию, и он прижал ее к себе.

Сердце неистово стучало. Сирена чувствовала, как ее охватывает нарастающее желание ответить ему взаимностью. Он завладел ее губами, заставил ее покориться. Его руки скользили вниз по ее телу, от груди к талии, от талии к бедру, к колену. Освободив волосы Сирены, Вард прижал ее к себе еще крепче, сцепив руки у нее за спиной. Сладкая истома растекалась по жилам, подавляя сопротивление, сокрушая волю.

Прикосновения убийцы. Сирена изогнулась, все еще пытаясь высвободиться. Задыхаясь, она оттолкнула его, стала кататься по одеялу. Но вырваться ей не удалось. Вард поймал полу сорочки и рывком потянул ее через голову, не позволяя Сирене двигаться. Когда она осталась совсем нагой, он с силой подмял ее под себя.

Сирена что есть мочи колотила его кулаками по спине. Вард выругался, прикусив губу. Услышав его проклятие, Сирена злобно улыбнулась. Вард не стал мстить за причиненную боль, а только прижал ее запястья к кровати над ее головой. В его поцелуе чувствовался привкус крови. Сирена совсем сдалась; воспользовавшись этим, он разжал ей губы.

Придавив ее к кровати, Вард сбросил ботинки, а потом освободился от остальной одежды. Навалившись на нее всей тяжестью своего мускулистого тела, он осыпал поцелуями грудь. Сирена отворачивала голову, стараясь избежать его прикосновений и сопротивляясь охватывающей ее боли.

Его губы впивались в тело, он с силой раздвинул ей колени. У Сирены задрожали веки, когда он наконец полностью овладел ею.

То, что она потеряла над собой контроль, казалось ей унизительным, но она никак не могла подавить переполнявшее ее возбуждение. Ей хотелось оттолкнуть Варда, сделать ему больно, но в то же время ее охватило безудержное желание позабыть обо всем на свете и отдаться ему, слиться с ним в головокружительном единении. Сейчас для нее не существовало никого, кроме них двоих — мужчины и женщины, утонувших в забвении, которое могло принести победу им обоим, слившихся в одно целое, не знавших никаких правил и пределов. Он стал частью ее, она — частью его. Тени огня играли на их блестящих телах. Они безрассудно упивались страстью, не думая о завтрашнем дне; не подпуская его близко, они пили волшебный нектар, успокаивающий боль сердец, пробуждающий сладкую печаль и позволяющий забыться в спокойной сладостной дреме.