– Как, он не в Венеции? – Даша была вне себя. – Он что – обманул меня?!

– Девушка, я вас прошу! – Мужчина посуровел. В то же время в его голосе явно прозвучала усмешка. – Я вас прошу – все претензии к нему самому. Когда он вернется, я все передам.

– Вы… Вы… Вы не смеете так говорить со мной!

Это было все, что она смогла сказать. Она ослабела так, что едва удерживала трубку возле уха. Круговое предательство, казалось, отравляло ей кровь. Ужаснее всего было чувство бессилия и неосведомленности. Она начинала понимать, что теперь, в конце этого дела, знала о нем едва ли не так же мало, как в его начале.

«Глупая овца. Таких, как ты, можно убивать просто ради забавы… Чем все и занимаются в эти веселые дни… Почему ты раньше этого не просекла?! Поздно ты умнеешь, девочка моя, очень поздно!»

А мужчина в это время говорил ей:

– Оставьте информацию о себе. Вы в клубе, я вас правильно понял? У вас какие-то проблемы?

– Мне надо выйти отсюда.

– Так выходите! – Он очень удивился, услышав эти слова. – Вас там никто не принуждает оставаться!

– Я не могу. Я заперта, и ворот открыть не смогу. И все это случилось по вине вашего друга. Он подставил меня, да будет вам известно! Пока я не знаю, кому пожалуюсь на него, но я найду, обещаю вам! Мне больше не нужна его помощь! Когда он вернется, передайте ему, что я умерла!

Она бросила трубку, не дожидаясь ответной реакции. В этот миг ей показалось, что скрипнула дверь кабинета. Даша резко обернулась.

– У меня глюки! – само собой вырвалось у девушки – так велико было ее изумление.

В углу, у двери, на том самом месте, где она вчера вечером увидела маску, лежала ее дубленка и стояла ее сумка – судя по виду, полная.

– Кто здесь? – спросила она на всякий случай, хотя сама видела, что никого нет. Даша могла поклясться, что этих вещей тут раньше не было. Не веря своим глазам, она подбежала к ним и схватила дубленку.

– Моя! – лихорадочно зашептала она, оглядывая ее и ощупывая карманы. – Боже мой, вот мой проездной! Моя жвачка! Я ее положила в карман, купила в последний день, перед тем как ехать в клуб… Сумка!..

Она расстегнула «молнию» и убедилась, что сумка набита ее вещами, которые до этого лежали в шкафу в ее комнате. Даша посмотрела на дверь, и тут ее осенила странная, почти неправдоподобная мысль. Она протянула руку и слегка нажала на дверь. Та легко подалась, приоткрыв щель в коридор.

«Господи! Неужели тут было не заперто! Я же помню, что они закрыли дверь, когда ушли… Кто же ее отпер?! Когда?! Ночью, пока я тут дремала?! Или сейчас, когда поставили мои вещи?!»

Она подумала о предательнице Любе и рассердилась на себя, когда почувствовала к ней благодарность.

«Она сволочь хорошая, но все равно это могла сделать только она… Но хватит благодарить! Я слишком много всех благодарю!»

Она сорвала с себя парик, стянула платье, чуть не разорвав его ворот. Все это швырнула в сумку. Оттуда достала первую попавшуюся кофту и юбку, оделась, переобулась в ботинки, предусмотрительно положенные кем-то в пакет и лежавшие поверх вещей в сумке. Туфли она тоже положила к своим вещам, накинула дубленку, застегнула «молнию» на сумке и, подхватив ее, быстро вышла в коридор, плотно прикрыв за собой дверь.

В коридоре не было ни души, как всегда в столь ранний час, и она подумала, что скоро привыкнет убегать из клуба по утрам.

На первом этаже пришлось пережить несколько неприятных мгновений: в библиотеке послышался чей-то голос, и она бегом припустилась по коридору, стремясь поскорее скрыться с глаз того, кто мог в любую минуту посмотреть в ее сторону.

Пулей она вылетела в холл, ударом ноги открыла входную дверь и оказалась на крыльце. В этот раз она действовала куда наглее и увереннее, чем при первой своей попытке к бегству.

Маршевым шагом пересекла двор, все убыстряя темп, по мере того как приближались ворота, и совершилось еще одно чудо! Они открылись за несколько мгновений до того, как она подошла к ним вплотную – медленно, беззвучно, как в сказке.

Больше она не колебалась, поняв, что кто-то ее выпускает и следит за каждым ее шагом, одобряя побег. Была ли это Люба – ее больше не интересовало.

Она выскочила за ворота, подхватила сумку поудобнее и вдруг замерла: за ее спиной раздался странный, искаженный, чуть хриплый женский голос:

– Порядок?

Она ахнула и обернулась. За спиной у нее никого не было, никого не было и за воротами, успевшими уже закрыться, и во дворе, и на крыльце, и даже окна клуба смотрели на нее как-то равнодушно, словно она уже исчезла из поля зрения. Но голос между тем продолжал раздаваться. Его сопровождало легкое потрескивание и какой-то странный шорох, отчего он и казался хриплым.

– Ты меня прости, хорошая моя, но каждый соблюдает свою выгоду. Мой тебе совет – никогда больше не суйся в чужие дела. Особенно когда не понимаешь, что это за дела. Ты еще совсем маленькая.

Даша наконец узнала этот голос и в тот же миг поняла, откуда он доносится. Над воротами слева находился маленький черный динамик. Раньше она принимала его за деталь фотоэлементов. Этот динамик и говорил с ней голосом Любы. – А теперь– марш-марш отсюда! – сказал этот голос. – Хватит мутить воду. Ты мне в чем-то помогла, и спасибо. Я тебе тоже, но ты забудь об этом. Мы квиты. Пока!

Голос смолк, в динамике что-то щелкнуло, а Даше вдруг захотелось смеяться. На душе у нее стало легко-легко, и так же легко ноги понесли ее прочь по утоптанной дорожке. Спиной она еще чувствовала взгляд Любы и мысленно отмечала, что та будет видеть ее еще десять шагов. Еще восемь… Еще пять… Когда до поворота, который был самой дальней точкой видимости на мониторе в диспетчерской, оставалось два шага, беглянка обернулась и помахала рукой. Ответа не было, да она его и не ждала.

Больше Даша не оборачивалась, пока не добежала до моста. Там она поймала машину, предварительно удостоверившись, что это не «Жигули», в которых разъезжал ее преследователь, уселась рядом с молодым мужчиной (на заднем сиденье сидел его маленький сын) и попросила отвезти ее в город, на Московский вокзал.

Сумку она поставила себе на колени и, пока машина неслась по улицам и мостам, быстро проверяла ее содержимое.

Даша обнаружила свои деньги и документы в целлофановом пакетике во внутреннем кармане сумки. Она погрузилась в изучение содержимого пакетика и, перебрав краешки долларов и рублей кончиками пальцев, стараясь сделать это так, чтобы водитель не заметил, обнаружила, что у нее на триста долларов больше, чем было, когда она пришла в клуб с деньгами Игоря Вадимовича.

Девушка подумала, что ошиблась, но при проверке убедилась, что посчитала правильно. Какое-то время она не могла понять, откуда взялась эта сумма, но что-то в ней показалось очень знакомым.