Она еще раз перебрала стопку снимков. Из пятнадцати только три получились отчетливо, но зато какие! На первом Илона - она получилась в профиль - приоткрыв от испуга рот, стоит в середине балкона, а застывший на пороге Олег что-то говорит ей с перекошенным от злобы лицом. На втором он выкинул вперед руку, а Илона отшатнулась к перилам. На третьем она висит, цепляясь за прутья решетки, а Олег смотрит на нее, скрестив руки на груди.

Вот он, компромат! Самый настоящий, первосортный! То, что ей так долго пришлось искать. Но употребить его по назначению было страшно.

Натерпевшись страху на пустыре, Ирина решила: все, хватит. Это в кино скромные домохозяйки вдруг превращаются в помесь каскадера и спецназовца, побеждают всех и остаются с мешком денег, плюс красавец-мужчина в придачу. На деле все выходило совсем не так. Даже узнав о покушении на Сиверцева и сложив в уме два и два, Ирина понимала: это ничего не изменит.

Проглотив зависть к сестре и досаду, Ирина продолжала жить дальше. На работу ходить было не надо, она спала до обеда, а потом валялась на диване с душещипательными романами. Лелька о себе не напоминала - и слава Богу!

Она позвонила тогда, когда все только-только начало оседать и успокаиваться. Позвонила, чтобы сказать: приглашение выслала. Ирина буквально взвыла от злости, не зная, как поступить. Ехать без денег не позволяло самолюбие. Да и как приехать, на билет и то не наскребется. Не приехать… С этим самолюбие тоже было не согласно. Не приехать - значит, признаться, что наврала, что она нищая. Конечно, можно придумать, что по какой-то причине не дали визу. Но это тоже унизительно. Ирина так и видела, как сестрица приподнимает кукольные бровки и усмехается, а ее тонкие губы кривятся, словно гусеницы. «Ну не всем же так везет, как нам, Лелечка», - с фарисейской миной курлычет Лиогенький, поглаживая Лельку по округлившемуся животу. Картина эта настолько отчетливо стояла перед глазами, что Ирина потрясла головой, отгоняя ее.

Что же делать, что же делать, без конца билось в голове. Даже если продать все, она будет для них бедной родственницей. Для них пятьдесят штук - не деньги. И если пару дней назад Ирина пыталась примирить себя с действительностью, то теперь она смотрела на все с отвращением, как ребенок, собравшийся в гости, но в последнюю минуту по какой-то причине оставленный родителями дома.

Не раз и не два она возвращалась к мысли о Свирине и о шантаже, но так и не смогла придумать, как к нему подступиться. Возможно, другой человек, похитрее, и состряпал бы из имеющегося в наличии нечто пригодное, но только не она.

И в тот момент, когда Ирина уже совсем пала духом, ей позвонила приятельница, которая хорошо знала жену Олега. В качестве сплетни она рассказала, что Илона уехала на юг с любовником.

Илона с любовником… В этом что-то забрезжило. Она, как всегда, судила о других по себе. Заснять парочку в пикантной ситуации и предложить Свирину купить снимки и негатив. Даже если ему абсолютно все равно, с кем спит его женушка, вряд ли он образуется, если фотографии увидят… кто увидит? Да какая разница, кто-нибудь.

Она наняла детектива-одиночку, который выяснил, когда Илона вернулась из Сочи и где живет. Вооружившись мощным «кодаком», Ирина, почти не скрываясь, крутилась возле дома Глеба Чередеева. С видеокамерой она так толком и не научилась обращаться - почему-то тряслись руки, а изображение вечно было не в фокусе. Зато с фотоаппаратом Ирина управлялась мастерски, не зря несколько лет ходила в фотокружок.

Но ничего не получалось. Хоть ей и удалось найти замечательную позицию для съемки. Вечером в квартире аккуратно задергивали шторы. А днем почему-то не позволяли себе ничего лишнего.

В тот день парочка вышла из дома, уселась в машину и поехала куда-то на север. Ирина на своей «тойоте» - за ними. К ее удивлению, они приехали к свиринскому дому. За последние дни она настолько зациклилась на постельно-компроматной теме, что не сумела предположить ничего умнее того, будто Илона с дружком приехала домой порезвиться на свободе, пока Свирин на работе. Может, им дома ребенок мешает. Или еще что.

Пока голубки сидели в машине и что-то там обсуждали, Ирина быстро вошла в дом напротив и поднялась на седьмой этаж. Этажи в этих домах отличались высотой, и седьмой «ее» дома был где-то на полметра выше шестого этажа дома напротив. Подкрутив объектив, Ирина приблизила изображение. Спальня просматривалась отлично, чуть хуже - гостиная.

Вот в спальню вошла Илона. Ирина замерла, как охотничья собака, сделавшая стойку. Илона сняла со стены картину и что-то там делала - непонятно что. В комнату вошел мужчина. К великому Ирининому удивлению, это оказался Свирин. Она подумала, что если Илонин приятель в квартире и Свирин устроит разборку, получится. замечательный сюжет. Но посмотрев вниз, она увидела Чередеева у машины.

Разочарованная, Ирина хотела уже зачехлить камеру, но что-то заставило ее снова посмотреть через видоискатель. В квартире, похоже, назревала крупная ссора. Ей, разумеется, было не слышно, о чем говорят Олег и Илона, но выражения лиц и жесты обоих были достаточно красноречивы.

Не понимая, что это может ей дать, просто на всякий случай, Ирина начала щелкать кадр за кадром. Ситуация накалялась. Вот Илона оттолкнула Свирина и выскочила в коридор. Неужели все? Нет, через несколько секунд открылась дверь балкона и снова появилась Илона. А дальше…

Ирина замерла от ужаса, и только палец автоматически снова и снова нажимал на кнопку. Щелкал затвор, тихо жужжал, протягивая пленку, механизм. Вот кем ей надо было стать - фоторепортером. Умение - дело наживное, главное - способность лезть на рожон, не задумываясь о последствиях.

Когда все было кончено, Ирина убрала камеру в футляр, вышла из подъезда и села в машину, лишь мельком взглянув на окровавленное тело. Илону ей было не жаль. Только какое-то недоумение: вот ведь был человек, а через минуту уже нет его. Красивую молодую женщину убил человек, с которым та вместе жила, с которым спала, ела разговаривала. От которого родила ребенка.

Дома она вытащила из чулана томящиеся там сто лет фотопринадлежности, реактивы, бумагу, проявила пленку и отпечатала снимки. Вполне сносные. С их помощью вполне можно было упрятать Свирина за решетку. Отдать следователю - и все дела. А можно и не отдавать. Предложить Свирину. За пятьдесят тысяч. Кстати, почему именно за пятьдесят? Пусть будет за сто. За такое можно и больше попросить, но Ирина решила не зарываться.

И все-таки ей был страшно. День за днем она откладывала звонок Олегу. Не сегодня. Завтра, говорила она себе, время еще есть. Но вот время кончилось. Утром Ирина нашла в почтовом ящике конверт с приглашением. Надо было или решаться, или отказаться от всего окончательно. И она решилась.

- Привет, это я, - сказала она, пытаясь справиться с дурнотой.

- Кто «я»? - не узнал ее Олег.

- Ирина. Емельянова.

- А-а... - протянул он. - И что тебе надо. Потрахаться?

- Что мне надо? - переспросила Ирина, собираясь с духом, как перед прыжком в воду. - Да так, ерунда. Сто тысяч баксов.