веселее предложил Джек, игриво разворачиваясь. Дарен и Грег стояли у стены на некотором расстоянии друг от друга, скованные толстыми цепями. Декс и Шейн на всякий случай находились немного поодаль, хотя даже если бы пленники и хотели, то всё равно бы не смогли убежать. ― Мне интересно узнать, кто из них тебе дороже. Этот, ― он медленно направил пистолет на Дарена, ― или этот, ― так же не спеша перенаправил его на Грега. ― Или, может, всё―таки этот… выбор такой трудный, не так ли? С кем тебе хотелось бы остаться?

— Пожалуйста… ― молила, мотая головой, ― …не надо…

— Нет, я хочу поиграть… ― не унимался Джек, ― …понять, кто из них ближе твоему сердцу. Ведь они оба любят тебя, но ты не можешь любить сразу двоих. Что―то подсказывает мне, что им обоим известно, кому ты отдаешь предпочтение. Так что же? Скажете мне? ― спросил он, обращаясь к каждому по очереди. ― Кто из вас удостоился любви этой чистой и нежной души?

— Прошу, хватит… ― голос срывался в рыданиях.

Голова кружилась, а сердце так сильно ныло, что больно было даже дышать.

— Я просто хочу знать, чья жизнь для тебя ценнее. Это простой вопрос.

Сделала шаг и встала прямо перед ним. На мгновение Джек посмотрел мне в глаза.

— Умоляю… я сделаю всё, что хочешь, но отпусти их…

— Эбби, не смей!! ― голос заставил вздрогнуть; на лице Джека появилась улыбка.

— Все? ― уточнил он. ― Абсолютно?

— Всё, что захочешь.

— Эбби, нет!! Не смей трогать её, ублюдок!! Не прикасайся к ней!! ― Дарен дернулся вперед ― я услышала резкий звук цепей ― прикрыла глаза, понимая, что на самом деле сделаю для спасения Его жизни всё.

Джек подошел ко мне вплотную.

Зажмурившись сильнее, ощутила, как его рука касается оголенного плеча, а затем медленно скользит по руке вниз. Ощущала его дыхание. Его запах. Даже биение пульса. И всё это вызывало в ней лишь два схожих друг с другом чувства ― омерзение и тошноту.

Яростные крики Дарена заглушал сумасшедший стук сердца. В ушах стоял такой гул, что я переставала понимать, где я, и реально ли всё, что сейчас происходит.

Джек взял меня за плечи, а затем осторожно развернул спиной к себе, прижимая к своему телу. Наверное, в эту минуту меня бы не удивил ни один его ход, но я не думала, что и здесь с разгромом проиграю.

— Тогда выбери, ― внезапно шепнул он, заставляя меня резко открыть глаза.

Дарен не шевелился и внимательно смотрел мне в глаза. А я понимала, что силы внезапно оставили тело, когда по лицу вновь заструились слезы.

— Я…

— Выбирай! ― неожиданно закричал он, вынуждая вздрогнуть.

— Пожалуйста, Джек… я не могу…

— Десять секунд, Эбби, ― спокойнее ответил он, ― я даю тебе десять секунд. После этого приму решение сам.

— Нет, Джек…

— Десять…

Посмотрела на Грега. Обреченность в его глазах причинила столько боли, что я невольно запустила руки в волосы.

— Восемь…

— Джек, прошу…

— Семь…

Перевела взгляд на Дарена. Он стоял так же спокойно, как и Грег, и в глубине его синих глаз я увидела то же самое. Они оба готовы были умереть. И оба смирились со смертью. Только я смириться не смогла. И не переставала тихо молиться, прося Бога помочь мне через это пройти.

— Три… ― между тем звучал голос Джека, ― …поторопись, Эбби. Мой выбор может тебе не понравиться.

— Пожалуйста… ― всхлипнула и, всё ещё не оставляя маленького кусочка надежды, качнула головой, ― …прошу…

— Извини, ― прошептал Джек, а затем положил палец на курок, ― тик―так.

Удар сердца. Второй…

А затем я отчаянно и дико закричала одновременно с прогремевшим в воздухе выстрелом.

27. Дарен и Эбигейл

Выстрел заглушил отчаянный, исступленно―дикий крик.

Голос Эбби сорвался и, обессилено зажав руками уши, она в страхе закрыла глаза.

Выпущенная пуля предназначалась мне. Кусок горячего металла должен был войти в пульсирующее жизнью сердце, но вместо этого вколотился в твердый бетон.

— Браво! ― медленные аплодисменты, сопровождающиеся омерзительными восторгами, вынудили сильнее стиснуть зубы. ― Фантастическое завершение первого акта! Я получил невероятное наслаждение даже несмотря на то, что уже читал сценарий. Этот маленький нюанс совсем не сказался на моих эмоциях. И, если вы станете играть так и дальше, обещаю, что немножко облегчу ваши муки.

Джек мерзко улыбнулся, и я дернул цепи, понимая, что мой Зверь пытается вырваться наружу.

— Какая же ты мразь… ― зашипела Эбби, придвигаясь к нему практически вплотную, ― …бессердечный, конченый ублюдок!..

Джек не дал ей договорить ― резко схватил за волосы и, развернув, прижал к себе спиной. Эбби вскрикнула, но ощутив на щеке дуло пистолета затихла.

— Хочешь поговорить о сердечности? ― зашептал он, вновь склоняясь над её ухом. ― Давай поговорим. Наверное, Мартину будет интересно узнать, почему в тебе столько безжалостности и черствости. Ведь, если бы всё это было взаправду, то та пуля уже давно была бы в его сердце. И выпущена она была бы той, которую он любит больше собственной жизни. А это очень больно… ― уже тише сказал он, переводя глаза на Грега, ― …так больно, что никакие адовы муки становятся нестрашны.

Поймал измученный взгляд Эбби. Она смотрела прямо на Мартина; по щекам струились слезы. Каллаган ломал её. Зная, на что давить, этот сукин―сын её ломал.

Дернулся, и резкий звук цепей заставил Джека ухмыльнуться.

— Посмотри―ка… ― заметил он, скользя дулом по её лицу, ― …Его ты выбрала. Того мужчину, который оставил тебя. Опять. Вновь найдя причину. Сколько ещё раз он бросит тебя, прежде чем, наконец, поймет, что за любовь, особенно ту, что дарована тебе свыше, нужно держаться? Сколько ещё раз ты простишь его, забыв о той боли, через которую он снова и снова заставляет тебя проходить?

Джек коснулся губами её кожи; вдохнул запах. Это стало последней каплей.

Я зарычал и дернул цепи с такой силой, что они почти слетели с петель. Когда Эбби прикрыла глаза, и слезы из глаз потекли сильнее, Джек довольно ухмыльнулся.

— Он ― зверь. Вся его привязанность к тебе построена лишь на чувстве собственничества. Ему невыносимо видеть тебя с другими, но у самого не хватает сил быть рядом. И никогда не хватит.

— Ошибаешься… ― прошипела Эбби, и я ощутил, как сердце пропустило удар, ― …и запомни… не такому, как ты, судить такого, как он!

На лице Джека расползлась улыбка.

— У этой кошечки коготки никогда не стачиваются? ― весело поинтересовался он, окинув взглядом каждого