– О Боже! – Саймон, согнувшись пополам, зашелся в приступе горького смеха. – Загнала в мою же ловушку, – пробормотал он. – Ты просто сумасшедшая, Эл.

– Что касается тебя – да, – сказала она. – И всегда была.

Саймон поднял голову и посмотрел на атлас цвета слоновой кости. Он согнул крючком палец и подцепил дужку, соединяющую две половинки корсета.

– Эту вещь нужно запретить. Черт подери, откуда она взялась?

– От Коры, – призналась Эллен. – Она сказала, что мне нужно изменить стиль, потому что я одеваюсь… Ах… дай вспомнить, как же она сказала? Непростительно – вот точный термин, который она употребила.

– Я мог бы догадаться, что это ее рук дело, – проворчал Саймон и скользнул пальцем под лиф, в ложбинку на груди. – Непростительно выставлять вот это человеку прямо в лицо и провоцировать его. Это действительно непростительно и бесстыдно.

– Ты правильно говоришь, что это бесстыдно, – сказала Эллен. – Я ничуточки не стыжусь того, что я делаю. Во всяком случае, с тех пор, как ты здесь.

Саймон потянул ее за ленточку, наблюдая с возрастающим восхищением, как под давлением груди расходится тугая шнуровка корсета.

– Когда я увидел тебя в этой одежде, я подумал, что ты хочешь меня наказать.

– Что?! – захлебываясь, воскликнула Эллен. – Я не хотела! Я…

– Показывая свое тело всему миру, ты хотела заставить меня ревновать и сходить с ума. Провоцировала меня совершить какую-нибудь глупость. Нас обоих, малыш.

– Саймон, я едва могу ждать! Да, я хотела тебя возбудить, если это то, что ты подразумеваешь под словом «провоцировать».

Он распустил шнурки, обнажив ее вздымающуюся грудь, обрамленную ворохом кружев и лент.

– Посмотри на себя. Ты меня убиваешь, Эл.

– А ты – еще хуже, – парировала она. – Ты всегда меня дразнишь, Саймон, тогда как я предлагаю тебе все. Так бери же это. Бери меня!

Саймон закрыл глаза. Его напряженное лицо выглядело таким несчастным, что Эллен почувствовала себя почти виноватой, что тиранит его.

Но там, рядом с домом стоял ее пикап, груженный мотоциклом и коробками. Когда она подумала об этом, сомнения ее исчезли. Саймон не должен убежать от нее этой ночью. Все мысли сошлись на этом.

– Черт! – Он рванул свои джинсы, освободив свою восставшую плоть. – Не вини меня, если это не отвечает твоим фантазиям.

Эллен потянулась к нему.

– Я не виню тебя. Никогда не винила. Саймон толкнул ее обратно на спину.

– Замолчи, Эл. Ни слова больше.

Он схватил ее пыльную ногу и упер себе в грудь.

Едва он вошел внутрь, как мгновенно последовал взрыв, точно к пороху поднесли спичку. Эллен выгнулась на столе и вскрикнула. Саймон крепко держал ее, глядя ей в лицо, пока удовольствие сотрясало ее тело, и потом начал двигаться. Она обхватила его плечи для опоры. Во всех их любовных играх ей никогда не приходило в голову, какой он невероятно сильный. Но сейчас она это хорошо чувствовала. В хватке его больших рук, в неутомимом движении его бедер. Стол скрипел и раскачивался от этого неистовства. Она была в восхищении. Каковы бы ни были его слова, он просто не мог не доставить ей удовольствие. Каждая клеточка ее тела знала, что он ее любит.

Эллен притянула его к себе. Он подхватил ее на руки, по-прежнему соединившись с ней, и поставил к стене. Он прижал ее своим телом, входя в нее снизу. Так ей нравилось даже больше. Теперь она могла обвить руки вокруг его шеи, прижаться лицом к его волосам, ощущая его прерывистое дыхание у своего горла. Она потерялась в его мощи, отдавшись ему с полным доверием. Внутри все млело и таяло, трансформируясь в сладостное чувство. То же чувство испытывал и он, тщетно борясь с собой. Эллен чувствовала это отчаянное сопротивление по стальному напряжению его тела. Но, подобно ей самой, он был так же беспомощен перед магией, соединяющей их желания в одну мучительную агонию.

Когда разразился шторм, они вскрикнули вдвоем, в ужасе и восторге одновременно. Саймон спрятал лицо у нее на шее, внимая затухающему эху жестокого взаимного оргазма. Эллен уткнулась носом Саймону в макушку, прижимая его к себе из последних оставшихся сил. Он медленно отстранился от ее тела и поставил ее на ноги.

– Я опять как штык, – нетвердым голосом сказал он, – сам не верю. Как так может быть, если я только что кончил? Это какое-то безумие, Эл. Я снова мог бы взять тебя прямо сейчас.

У нее подкосились колени. Она ухватилась за него, чтобы не упасть.

– Я была бы только рада.

Саймон сбросил ее руку с плеча и прижал ее спиной к стене.

– Но это ничего не доказывает, Эл. Просто мне нравится вбивать в тебя гвозди, что я и делаю при первой возможности. Экое диво!

То, что минуту назад он оставил в ней, сейчас текло по ее трясущимся бедрам. Она сомкнула их вместе.

– Я знаю о тебе всю правду, – сказала Эллен. – Ничто не может меня убедить, что тебе нет до меня дела. Никакие твои слова.

– Никакие мои слова? – повторил Саймон. – А как насчет моих дел? – Он обхватил ее за талию и, повернув кругом, пригнул к столу вниз лицом. Его фаллос вонзился в нее и резко продвинулся вглубь. – Что, если я сделаю это, а потом застегну штаны, сяду в твой пикап и уеду? Это тебя убедит, малыш? Может, скажешь что-нибудь на дорогу?

То-то же.

Эллен отпрянула, сраженная его угрюмостью и жесткостью. Это было выше всяких сил.

– Нет, – сказала она. – Остановись. Я не выношу, когда ты такой, как сейчас.

Саймон отдернулся от нее. Она встала и расправила свою юбку. Когда она повернулась кругом и осмелилась поднять глаза, Саймон задергивал молнию своих джинсов, распираемых от неудовлетворенного желания. Избегая смотреть друг на друга, они стояли в мерцающем свете лампы, пока молчание стало невыносимым.

– Передай своей матери, что она может покупать дом, – сказал Саймон. – Для меня с этим все покончено. Я полагаю, вам надо будет связаться с фирмой Плимптона, я вышлю им поручение. Я не собираюсь скрываться от правосудия.

Эллен открыла рот, но Саймон сделал шаг назад и поднял руки:

– Не надо, Эл. Оставь меня. Не делай хуже, чем есть.

– Что может быть хуже?

– Тебе не нужно знать.

Саймон наклонился над прилавком и задул лампу. Темнота окутала их, тяжелая и удушающая. Он громко захлопнул за собой дверь, оставив Эллен одну. Она последовала за ним на крыльцо и спустилась по ступенькам. Саймон захлопнул и запер дверцы ее пикапа. Сел в кабину и завел мотор. Она наблюдала, как машина с подъездной аллеи свернула в сторону шоссе и обогнула склон холма. Красные габаритные фонари постепенно терялись во тьме и наконец исчезли совсем. Спотыкаясь о камни, она побрела сквозь заросли чертополоха и ежевики к дому. Подойдя к сиреневым кустам, она закрутила в пучок свои спутанные волосы и, шатаясь, пошла через гладкую лужайку.