А получилось вот что.

Когда я самостоятельно первый раз открыла портал в наш город, конечно, в присутствии герцога, к нам тут же постучался сосед-врач, детский хирург.

В больницу, где работал сосед, поступил мальчишка с таким же течением ДЦП, как когда-то у Мишки, раньше тоже лежавшего у них. А так как врач знал, что братец отсутствует, потому что где-то весьма успешно лечится за рубежом, то родителям малыша проговорился о значительном улучшении сынишки одного врача. Основные диагнозы детей совпадали.

В соседа мертвой хваткой вцепился отец ребенка. Цепкость у него оказалась высокого уровня и нюх будь здоров, ибо, как позже выяснилось, он владел десятком довольно известных компаний нашей области.

В результате, соседа провожали домой охранники: дежурили день и ночь под окнами, ходили по коридору больницы и, вообще, доставляли жуткие неудобства. Вежливо, но непреклонно, с него трясли одно – фамилию доктора, лечившего своего сына. Сосед, на удивление, уперся. «Пока сам не поговорю, – объявил он, – ничего не скажу». Моего отца ждал, как манны с небес, и сразу потащил осмотреть ребенка.

Сама не знаю, зачем пошла с ними. Не знаю. Но во мне что-то отозвалось больно и горячо. Напросилась с ними, нисколько не сомневаясь.

Они сразу ушли в ординаторскую смотреть анализы, а я в палату.

Крохотный мальчишка не спал, тихо лежал и смотрел на яркий воздушный шарик, привязанный к кроватке, чистыми серыми глазами взрослого человека.

– Как тебя звать, – шепнула я.

– Сережа, – ответил голос у двери, – ему сегодня год.

У входа стоял мужчина, явно отец, с такими же серыми глазами, только в них нет обреченности и смирения, как у сына.

Из ординаторской наши вернулись хмурые. Сосед аккуратно укрыл ребенка, чтобы не выпал подключичный катетер.

Как все знакомо.

Меня потряхивало. Я вернулась в свое детство.

Палата оказалась угловой, и даже в ясный день солнышко сюда не заглядывало. Окно откинуто, шторка волновалась, а люди стояли неподвижно и молча.

– Что скажете, доктор? Возьметесь?

Два отца держались за рамы сетки детской кроватки с разных сторон.

Шесть раз прошли через подобное мои родители. Честно скажу, я бы не выдержала.

– Возьметесь?!

Мой отец опустил глаза на мальчишку, помедлил и посмотрел на меня:

– Что скажешь, Наташа?

– Не знаю, пап, – выдохнула я, – надо посоветоваться с магистрами, выдержит ли он мой начальный минимум. Такой слабенький. Крошечный.

– Шесть килограмм, – признался мой отец.

– Шесть четыреста пятьдесят, – сердито уточнил отец ребенка.

– Утром вернемся с магистрами. Посмотрим еще раз, – сдался отец.

На следующий день мы опять стояли над кроваткой.

Магистры сомневались. Неизвестно, смогу ли я поделиться очень маленьким количеством магии, буквально капелькой. Выдержит ли ребенок эту капельку магии, тоже неизвестно. Или мы его потеряем. И совсем уж непонятно – усвоит или нет.

– Давайте так, если Наташа с ребенком справятся, заберете, хуже не будет, а у вас в больнице хоть какой-то шанс. Тут он все равно не жилец, – не моргнув глазом, заявил герцог.

Всегда знала, что хамства у него навалом. Наверное, и про меня так сказал в свое время.

– Пробуй, – велел отец.

Мы даже выгонять никого не стали, ни отца ребенка, ни его доверенного доктора со стимуляторами. Никто ничего не увидит.

Я присела, взяла пацаненка за прозрачную скрюченную ручку, тоже левую, как у Мишки, выдохнула, прикрыла глаза и отправила такую крошечную капельку магии, что даже сама удивилась.

– Есть, – оповестил герцог с закрытыми глазами.

Капля сползла и по моему лбу.

– Если не потеряет через час, рискнем, – неуверенно сказал магистр Баршап и промокнув свой лоб. Артефакт в его руках тоже подрагивал.

Мы ушли в кафе и вернулись через час. Я плохо видела такую крошечку магии, тем более свою. Герцог смог ее распознать по горячим следам, а Урфин с помощью артефакта. Позже и они не увидят первородную магию, просто переселенца без магии не пропустит портал.

Отец ребенка умудрился за час приготовить огромный чемодан на колесиках.

– Что там?

– Памперсы, пеленки, молоко, препараты, одежда. Документы и мое разрешение на выезд и лечение в кармане на молнии. Сверху видеокамера. Если связи не будет, то хоть что-то… постарайтесь…

– А у вас еще дети есть?

– Есть, трое. Двое парней и девочка. Сережа такой же мой сын, – непреклонно заявил этот человек.

Я прям зауважала дядьку.