— Да, на окраине города в частном секторе. Туда можно доехать на пятёрке. Вы легко отыщите его дом, он в самом начале улицы.

— А номер какой?

— Я не помню семь или девять. Калитка зелёного цвета — это точно.

— А если её перекрасили?

Доктор посмотрел на заплаканную Ирину и улыбнулся:

— Ну, тогда спросите! Не волнуйтесь, я не так давно был у него и калитка точно зелёная. Только поторопитесь, он спать рано ложится, можете не успеть.

— Спасибо! Спасибо! — шептала Ирина вслед быстро удаляющемуся мужчине.

Когда Ирина вышла из маршрутного такси, уже совсем стемнело. Небо затянуло огромной серой тучей, и пошёл снег.

Фонарей на улице не было, и рассмотреть номера домов не представлялось возможным. Оставалось только разобраться где чётная, где не чётная сторона, и отсчитать нужный дом. Ирина присмотрелась к калиткам, в темноте они все были одного цвета — чёрного. Неожиданно одна из них отворилась и на улицу вышла пожилая женщина с ведром. Осматриваясь по сторонам, она направилась к колодцу. В морозной тишине отчётливо слышался шум воды и звяканье железной цепи.

Ирина подошла ближе и поздоровалась. Старуха в ответ кивнула головой и с любопытством стала разглядывать незнакомку.

— Вы не подскажите, в каком доме живёт Фёдор Петрович? — спросила Ирина.

— А вам зачем? — после непродолжительной паузы, поинтересовалась женщина.

— Мне нужно, — растерялась Ирина.

— А вы кто ему будете?

— Знакомая. Мы работали раньше вместе, — слукавила Ирина.

— Знакомая? А почему на ночь глядя? — скрипел голос старухи.

— А почему вы меня спрашиваете? Я и сама хорошо адрес знаю, просто в темноте совсем не видно нумерации домов. Вот и поинтересовалась у вас, а вы мне допрос устроили.

— Ну, вот же его дом! — показала женщина рукой. — Только спит он уже. Видите, света в окошках нет. А бдительность не помешает. Он человек одинокий, мало ли какие знакомые бывают. Я соседка и присматриваю за ним, он доверчивый уж больно. Прошлым летом тоже зашла к нему одна знакомая, а потом хватились, денег нет. А это цыганка была, представляете?

— Представляю, — Ирине очень хотелось быстрее избавиться от этой надоедливой старухи. Но пожилая женщина и не думала уходить. Она подошла к калитке доктора и постучала. В доме зажегся свет. А спустя минуту послышался хруст снега во дворе и приятный мужской голос спросил:

— Кто там?

От волнения у Ирины пересохло во рту, а мысли в голове все перепутались. Она лихо соображала, что сказать и с чего начать свою историю. Но старуха не стала медлить, ожидая пока незнакомка придёт в себя и громко крикнула:

— Открывай! Здесь к тебе знакомая по работе!

С замиранием сердца Ирина слушала, как тяжело со скрежетом поддаётся тугой затвор хозяину. Больше всего она боялась, что сейчас откроется калитка, и Фёдор Петрович, уличив её в обмане, не станет слушать никакие оправдания. Ведь на самом деле она вовсе ему ни знакомая. А совершенно чужая, посторонняя женщина, бывшая пациентка, которую возможно он и не вспомнит.

Калитка распахнулась, и Ирина увидела перед собой худощавого мужчину, не высокого роста, с пышной копной седых волос беспорядочно торчавших в разные стороны. Вытянутое бледное лицо украшали такие же седые до белизны усы, плавно переходящие в маленькую «козлиную» бородку.

В первые минуты Ирина подумала, что ошиблась и это совсем не тот Фёдор Петрович, которого она искала. Обида и злость вспыхнули в ней. Неужели Олег Васильевич мог так несправедливо пошутить! Но в следующее мгновение она разглядела в этом подвижном сухоньком старикашке, того весёлого улыбчивого, черноволосого, здоровяка. Это был, несомненно, бывший заведующий роддомом. Непривычная седина и неестественная болезненная худоба ввели её в заблуждение. Теперь этот человек своей внешностью напоминал ей доктор Айболита, из популярной детской сказки.

Он пристально посмотрел на Ирину и жестом правой руки пригласил в дом. Любопытная старушка хотела проскользнуть следом, но тяжёлая дверь захлопнулась прямо перед её носом.

— Хотите чаю?

— Что? — не поняла Ирина.

— Вы продрогли. Может чайник на плиту поставить? — спокойно говорил доктор.

— Мне не хочется вас затруднять, но я бы не отказалась.

— Раздевайтесь, обувь вашу на печку можно поставить, пусть чуток просохнет, а тапочки, там, на полке, внизу возьмите. Не стесняйтесь, проходите на кухню.

Сердце Ирины трепетало, она чувствовала себя неловко за обман. Наверно старик и правда поверил, что она его коллега, вот и хлопочет теперь перед ней. Неторопливость и абсолютное спокойствие хозяина дома её немного удивляли. Она отыскала тапочки и прошла вглубь комнаты, поближе к печке. Прижавшись щекой к тёплому кафелю, почувствовала, как больно стали покалывать ступни ног после мороза. Лицо и руки горели огнём. Ирина закрыла на мгновение глаза, приятное тепло разлилось по всему телу.

— Ну как вам моя печка? Согрелись?

Ирина вздрогнула, она так устала, что совсем не слышала, как старик вошёл в комнату.

— У меня отменный чай. Я как чувствовал, что будут гости и накануне заварил свежий. Если вы любите кофе, то заранее прошу прощения, у меня в доме его нет, по той простой причине, что я его не люблю.

— Нет, нет. Я буду чай. Спасибо за беспокойство.

Наступила пауза, во время которой Ирина думала с чего начать разговор. Она так страшно переволновалась, что сейчас впала в какое-то оцепенение. Ей было жутко неловко признаться старику в своём обмане. Ведь он очень обрадовался внезапному появлению коллеги в своём доме, и как каждому заслуженному пенсионеру ему наверно было очень приятно, что его ещё помнят и чтут, поэтому и старался произвести на гостью впечатление. А теперь вот Ирине придётся разрушить этот миф и рассказать о цели своего визита. Признаться в своей жестокости и непорядочности.

— Ну что же вы замерли? Не стесняйтесь. У меня по этому случаю и конфеты есть, угощайтесь. Я вот их часто покупаю, но сам не ем, берегу для гостей. Да мне в моём возрасте и не нужно много сладости кушать, сами понимаете почему. Мы пенсионеры мало двигаемся, только в дачный сезон, а малоподвижный образ жизни это прямая дорога к диабету. Вот супруга